Ричард Кондон - Последняя ставка

Капитан подтвердил.

- Я очень сожалею, что мне пришлось потопить его в сражении в Коралловом море.

- Вы были великолепны в этом сражении! Я даже не понимаю, почему получилось так много совпадений с настоящей битвой.

- Да, в морском бою бывает всякое.

- Но как великолепно вы использовали свою авиацию!

- Спасибо. Но больше всего я хотел бы быть автором вашего блистательного маневра у атолла Уэйк!

- На меня произвел неизгладимое впечатление ваш макет, и предупреждаю вас, капитан, что, приехав в Токио, закажу себе точно такой же, - японец посмотрел на часы. - Но какая жалость! Мне пора.

Они пожали друг другу руки, и капитан махал вслед, пока машина не скрылась из виду.

Ивонна окликнула его из кабинета. Он с облегчением закрыл входную дверь и поднялся к ней.

- В чем дело? - спросил он.

- Я хотела убедиться, что он ушел.

- Замечательный человек, - он обнял её за плечи и повел в спальню, где они сразу же начали раздеваться.

- Он был особенно восхищен моей тактикой в Коралловом море.

- Что ты заладил, как попугай?

- Я? Попугай?

- Можешь ты, наконец, сказать, о чем говорили с тобой жена и её родственники?

Ивонна уже совсем разделась и помогала ему расстегивать рубашку.

- Она хочет развестись. Все они этого хотят.

- Какой ужас! Ты же, конечно, не дал согласия?

- Это ещё не все. Они требуют, чтобы я отдал им дом на Фарм-стрит, Розенарру и половину виноторговой фирмы, которые, как ты уже знаешь, я успел проиграть Брайсону.

- О Боже! - вздохнула она, снимая с него штаны и подталкивая к необъятной постели.

Через полчаса капитан отвалился от Ивонны.

- Все бесполезно, дорогая, - вздохнул он.

- Надо попробовать еще, прежде чем заявлять такое, Колин, - хрипло выдохнула она, - ты бросаешь меня в состоянии натянутой струны.

Ивонна села на постели. У неё была великолепная грудь - две клубнички на идеальных молочно-белых полушариях, стоящих параллельно линии горизонта. Говорила она с сильным марсельским акцентом.

Капитан уставился в потолок. Лицо его было мрачно.

- Я, кажется, теряю все на свете, - грустно сказал он, - эта проклятая семейка отняла у меня не только жену, собственность, свободу, но и эрекцию.

- Ты был запрограммирован на все это. Как компьютер. Не волнуйся может, все ещё обойдется.

Капитан встал и завернулся в простыню, став похожим на римского патриция. Подойдя к макету ТВД, он уставился на участок Кораллового моря.

- Мне жалко жену, - сказал он, - я готов потерять все, но только не её.

- Врешь!

Он возмутился.

- Я её боготворю!

- Прекрасно! Продолжай в том же духе. Но любовь и обожание - не одно и то же. Ты можешь до посинения говорить о том, как ты её боготворишь, но любишь-то ты меня - не так ли, мон шери?

Он продолжал рассматривать макет.

- Это было великолепное сражение! Битва в Коралловом море стала первой, где авианосцы сражались против авианосцев. Капитан второго ранга Фудзикава утверждал, что американцы победили только потому, что раскрыли тайну японских секретных кодов и знали все их планы заранее. Я предложил ему переиграть заново все сражения на его условиях, причем у меня оставались только "Йорктаун" и "Лексингтон", да ещё три крейсера. Я поклялся, что победа будет за мной.

- Колин!

- Да, дорогая?

- Я не возражаю, когда ты часами говоришь со мной о своей жене. Я понимаю твои проблемы. Я ей даже сочувствую. Но ты совсем свихнулся, если считаешь, что я могу обсуждать с тобой какую-то войну, которая кончилась задолго до моего рождения.

- Но ведь это же было величайшее морское сражение! Оно положило конец японским победам на море и продемонстрировало всему миру, что авианосцы являются главным ударным оружием в морской войне!

- Я сейчас зарыдаю! Клянусь, я зарыдаю так громко, что меня услышат на Мэйфэйр!

- Да ладно тебе! - Он отошел от макета и присел на край кровати.

- Ты умная девушка во всем, кроме морских сражений. Поэтому я должен довести до твоего сведения факты. А факты таковы: я люблю свою жену. А ты мой друг.

- Но ты же меня любишь!

- Пожалуйста, дорогая ...

- Все время, которое ты мог бы провести с женой, ты проводишь со мной, и ни разу не пытался провести его с другой женщиной, верно?

- Ты в этом уверена?

- Абсолютно. Женщины это чувствуют.

- Каким образом?

- Потому что ты был воспитан во Франции. Кто, кроме француза, не удовлетворится двумя женщинами одновременно? И вообще, зачем человеку больше двух женщин? Когда одна с ним с ссоре, вторая ласкова. И наоборот. Зачем нужен кто-то еще?