Эдвин Коннел - Я должен был ее убить (Месть с того света)

У меня вдруг появилось желание не ограничиться этим обедом. Я пока не встретил никого из узкого круга моих знакомых. Если мы смешаемся с толпой и выйдем вместе, это никому не бросится в глаза.

Я воспринял эту встречу как свою судьбу. Я встретил девушку, очаровательную, волнующую девушку из другого мира. Она не имела никакого отношения ко всему тому, что составляло мою жизнь.

- А что, если мы вместе прогуляемся после обеда? - предложил я. - До шести вам все равно делать нечего.

- Звучит заманчиво и соблазнительно, - сказала она. - Впрочем, это самое лучшее предложение, которое мне сегодня было сделано. Договорились. У тебя или у меня?

Ее откровенность вновь и вновь поражала меня. Я удивленно раскрыл рот, и она засмеялась.

- Пардон, я забыла, что ты женат.

Я кивнул, ухмыляясь, и, вероятно, с довольно виноватым видом. У меня в таких делах совсем не было практики.

- Прекрасно, тогда, значит, у меня. Это лачуга, но все-же приют, как кто-то когда-то сказал. Мы могли бы, конечно, пойти и в бар, но с меня достаточно сегодняшнего обеда. Я хочу туда, где я могу сбросить туфли, и где мне будет уютно.

Ее квартира оказалась старой меблированной холостяцкой дырой на 54-й улице, недалеко от 9-й авеню, с маленькой квадратной гостиной, спальней и ванной. Стиль мебели был неопределенным.

- Я совсем не пыталась изменить здесь что-нибудь, - объяснила она. Как была несчастная лачуга, так и останется, сколько не старайся. Свои запросы по части интерьера я оставляю на потом, когда смогу себе позволить жить в пентхаузе.

После нескольких стаканчиков она подробнее рассказала о себе. Ее заветным желанием было стать продюсером.

- Крепкий орешек для женщины, - заметил я. - Ты знаешь, телевидение это мужское дело. Женщин, которые там что-то значат, можно пересчитать по пальцам одной руки.

- Но я твердо решила пробиться. Я думаю как мужчина. Я могу работать как мужчина. И я буду использовать все, что есть в моем распоряжении, в том числе и свои женские чары.

- Тогда ты этого наверняка добьешся, - сказал я.

- Благодарю, дорогой. Ты просто сокровище. Что, если ты подсядешь с этими стаканами поближе, чтобы мне не приходилось кричать во все горло?

Я поднес стаканы к дивану, на котором она удобно расположилась, и присел рядом с ней. Она тотчас же пришла в мои объятия.

- Рядом нас ждет большая пустая постель, - шепнула Джоан.

Это было незабываемо. Уже много лет я не испытывал ничего подобного. Джоан умела думать, как мужчина, но в постели она была настоящей женщиной. И какой женщиной!

Я сказал ей об этом, когда мы окончательно исчерпали себя и, счастливые, лежали бок о бок.

- И ты тоже! - ответила она. - Намного лучше, чем я думала. Внешне ты выглядишь немного неуклюжим, но таким, вероятно, тебя делает твое окружение. Довольно гадкое общество, не правда ли? Держу пари, ты уже давно понял, что твои надежды не оправдались?

- Ты абсолютно права, - признал я. - И только благодаря тебе я понял, чего мне недоставало. Не хочешь ли ты в будущем немного позаботиться обо мне?

- Непременно, - заверила она и добавила:

- К твоему сведению: я не шлюха. Но я хотела тебя с самого начала, так нужно ли ходить вокруг да около? Мой принцип таков: если ты хочешь лечь с мужчиной в постель - ложись.

- Похвальная точка зрения, - сказал я.

Она встала с постели.

- Так, теперь мы пропустим ещё по одной на дорожку, а потом мне нужно одеваться и нанести визит этой собаке Регану.

- Думаю, я буду ему вечно благодарен, - сказал я. - Когда мы вновь увидимся?

- Ну, поскольку по вечерам мы все равно не сможем встречаться, - днем я свободна по средам и четвергам. Выбирай.

- Хорошо, тогда в ближайшую среду.

Ушел я около пяти. Позвонил из телефонной будки Френсис, чтобы удостовериться, что за время моего отсутствия ничего не случилось. Потом автобусом отправился в Крествилл, своим обычным рейсом в 5. 45. Давно уже я не чувствовал себя таким свободным. Я снова, наконец, был самим собой. Эта сьеста подействовала на меня, как лекарство от постоянного давления, которое оказывала на меня Эллен, к тому же добавлялась ещё и сладость запретного плода.

Если я и испытывал угрызения совести, то настолько слабые, что их не слушал.

6.

Вскоре мы стали встречаться каждую среду после обеда. Квартал, в котором она жила, был прямо-таки идеальным. Это была старая часть Нью-Йорка - район с доходными домами, сомнительными отелями, мрачными ресторанами и затхлыми магазинами.

Большинство жильцов дома, люди театра и несколько типов с Бродвея, приходили и уходили незаметно. Соседи заботились только о собственных делах и не беспокоили других. Никто из друзей Эллен не бывал западнее 5-й авеню, за исключением выходов в театр. Я мог передвигаться совершенно свободно и был таким же безымянным, как провинциал, впервые попавший в Нью-Йорк.