- Ну, он лучший на нашем курсе. Все адвокатские конторы Нью-Йорка стремятся заполучить его. Каждый, кто хотя бы однажды имел с ним дело, знает, что он обладает исключительными способностями в области юриспруденции. Все на нашем курсе были бы в восторге от возможности работать с ним или на него. Я чувствую себя польщенным и считаю, что он оказал мне честь, пригласив меня.
- Все это хорошо и прекрасно. Но кто он такой?
- Ты имеешь в виду его положение в обществе? Никто. Он почти из такой же среды, как и я. - Я подождал, что она на это скажет, но она молчала. Послушай, Эллен, - продолжал я, - я ведь всегда намеревался работать самостоятельно. Я хочу стоять на собственных ногах.
- И с моими деньгами, конечно. - Эллен взглянула на меня с гневом и презрением, как на прислугу, плохо выполнившую свою работу.
Итак, она, наконец, сказала это. Я ощутил свое второсортное происхождение, как петлю на шее. Тот факт, что Эллен в сущности была права, не смягчал удара. Я впервые ясно и отчетливо осознал, что она держит меня в руках.
Будь у меня хотя бы капля гордости и смелости, это могло стать самым подходящим моментом дать ей понять, что я буду поступать так, как считаю нужным, а если это её не устраивает, хлопнуть дверью.
Я почти сделал это, но затем остановился.
Я стоял и молча смотрел на нее. Я пытался собрать все свои силы, чтобы сделать то, что должен был сделать. Но я заколебался. Эллен смотрела на меня вызывающе, уверенная в своей победе. Она слишком хорошо знала, что я не отважусь на столь решающий шаг. Когда она убедилась, что я опять в её власти, то подошла ко мне и взяла за руки.
- Любимый, - сказала она нежно, - я не подумала, что говорю. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя и желаю тебе только хорошего. Все, что есть у меня, принадлежит тебе, ты же знаешь.
Она сжимала мою руку, и я не смог освободиться, хотя чуть не лопался от бешенства и стыда.
- Это был такой удар, любимый, - продолжала она. - Если бы ты знал, какие планы я строила для тебя - для нас - ты бы смог меня понять.
- Что это за планы?
- Собственно, я пока не хотела говорить тебе, - ответила она со своей улыбкой, которую все находили такой ласковой, такой любезной и обворожительной. - Это должно было стать своего рода подарком к окончанию университета. - Она крепче сжала мои руки, чтобы подготовить меня к сюрпризу.
Я почувствовал этот нажим не на руках, а на своем горле. Петля затягивалась.
- Недавно, - продолжала она, - я была у Горация Скотта по одному небольшому юридическому вопросу. Ты ведь знаешь, кто он такой - компания "Девью, Скотт, Бромли и Андреас". Гораций - настоящий клад. Сколько я себя помню, он всегда вел дела моего отца и мои. Во всяком случае, я тогда рассказала ему о тебе, как блестяще ты учишься в Академии права, и что скоро заканчиваешь курс. Короче говоря, он сказал, что хочет как можно скорее поговорить с тобой и предложить начать карьеру в его фирме. Разве это не фантастика? Теперь ты понимаешь, что эта смешная затея с Гордоном Маккеем явилась для меня ударом? После того, как я положила такое грандиозное начало твоей карьере?
Я встал и начал искать сигареты. Я был так взбешен, что понадобилось некоторое время, чтобы собраться и иметь возможность говорить связно.
- Ты считаешь возможным делать что угодно, вообще не спрашивая моего мнения, - крикнул я. - Великий Боже, кто я, в сущности? Инструмент, которым ты можешь вертеть, как захочешь? Я знаю, что ты меня содержала эти три года, и я тебе премного благодарен, но я был убежден, что однажды это кончится - как только я начну работать. И я не хочу, чтобы так продолжалось. Я верю, что из меня выйдет неплохой адвокат, и рано или поздно я смогу тебе все вернуть.
- Но, любимый, я ведь только хотела...
- Неужели тебе никогда не приходило в голову, - прервал я, - что у меня тоже могут быть собственные планы? Что мне вовсе неинтересно работать с Горацием Скоттом? Тебе не пришло в голову спросить меня, прежде чем разговаривать с ним? Ведь это моя жизнь, понимаешь? По крайней мере, до сегодняшнего дня я так думал.
Хотя я в самом был взволнован, но чувствовал, что мои слова звучали неубедительно. Это была фальшивая обида разоблаченного конформиста. И самое худшее: Эллен это знала. Она все ещё смотрела на меня, но в её взгляде теперь сквозило такое же презрение, как прежде.
- Ты ошибаешься, Джефф, - сказала она. - Я вовсе не пытаюсь управлять твоей жизнью. Я люблю тебя и хочу тебе помочь, насколько это в моих силах. Каждый пользуется связями, которые у него есть. Я подумала, что Гораций смог бы тебе помочь, и поэтому просила его. Держу пари, что твой высокоодаренный друг Маккей, делая тебе свое грандиозное предложение, тоже прежде всего рассчитывал на твои связи.
Читать дальше