В каждом из нас живет зверь...
...Раскаленное клеймо с шипением впилось в кожу. Ведьма застонала глухо, не разжимая рта. С закушенной губы сорвалась на рубаху темная капля.
Я отнял клещи от тела, разглядывая, как глубоко впечатался позорный знак. Запах горелого заполнил темницу. Его святейшество приступил к допросу.
Писец в углу ждал напрасно, вытянув шею и теребя в руках свиток. Ведьма молчала.
- Захочешь исповедаться, да поздно будет,- со зловещим спокойствием пообещал магистр. И уходя, бросил:
- Не жалей огня, палач. Но и не переусердствуй. Она должна сама взойти на костер.
Следом за ним просеменил писец.
В темнице стало тихо. Только угли потрескивали в горне.
- Почему медлишь? - нарушила молчание ведьма. Голос у нее был мелодичный, хоть и немного охрипший от перенесенной боли.
- На тот свет торопиться не принято,- ответил я.
Она усмехнулась:
- Ты слишком остроумен для палача.
- Я не готовил себя в палачи.
- Дай воды,- попросила ведьма.
- Священный устав запрещает давать пить во время пыток.
- Но священный устав не позволяет и беседовать с узниками,- возразила она.
Я протянул ведьме кувшин. Она жадно поднесла его к губам, и я обнаружил на запястьях узницы тонкие незатейливые браслеты. Вглядевшись, понял, почему их не сорвали гвардейцы - браслеты глубоко вошли в кожу, наверное, срослись с ней.
Постепенно лицо ведьмы обрело румянец, в глазах, как и прежде, не было и тени страха. Словно угадав мои мысли, она проговорила:
- Тебе кажется странным, что я не трепещу ни перед палачом, ни перед этим разжиревшим монахом...
- Его святейшеством,- поправил я.- А разве это не странно для женщины, оказавшейся в Квадратной башне? Думаю, в тебе просто не созрел страх. С каждым прикосновением горячих клещей он будет все глубже вгрызаться в твою душу. Оплетет ее и иссушит, как вереск оплетает и иссушивает дерево. В конце концов так сожмет сердце, что ты не выдержишь и скажешь то, чего требует магистр. Я умертвил десятки людей. Все они боялись, за исключением одного. Но исключение только подтверждает правило.
- Кто был тот человек? - спросила ведьма.
- Горец.
Она кивнула, просветлев лицом:
- Горцы - сильные люди!
- И невежественные,- добавил я, повторяя чужие слова.- Его величество слишком мягкосердечен, когда-нибудь он пожалеет об этом. Горцы не доверяют ни королю, ни магистру. Живи они по долинам, его святейшество обуздал бы непокорных.
- До горцев ему не добраться,- прошептала ведьма.
Я промолчал. Пусть болтает, в конце концов она еретичка. Посмотрим, что ведьма запоет, когда пламя оближет ей пятки. Подойдя к горну, взялся за меха. Огонь гудел послушно и ровно.
Вдруг мне почудилось, что за спиной тонко звякнули браслеты узницы. Я обернулся и, отшатнувшись, выхватил кинжал.
Посреди темницы возвышался, будто паря в воздухе, мужчина с открытым загоревшим лицом. Широкоплечая фигура в необычной легкой одежде, казалось, излучает свет. Мужчина стоял неподвижно, чуть приподнятые уголки его губ слегка дрожали, словно он сдерживал улыбку.
И тут я вспомнил, что уже видел это лицо. Яростный крик вырвался из моего горла. Кинувшись на незнакомца, ударил кинжалом в грудь. Рука с маху прошла сквозь мягко светящуюся оболочку, за которой ничего не было. Не встретив опоры, я рухнул на грязные плиты. А когда поднял голову, увидел, как тускнеет широкое лицо. Приведение таяло на глазах. Я смахнул капли холодного пота со лба.
- Невозможно убить дважды!..- прошептала ведьма. В ее глазах стояли слезы.
Я нащупал кинжал, вернул его в ножны и поднялся. Было немного стыдно: если палач обнажает клинок, он должен разить насмерть. Однако человек, который нам явился, действительно был мертв. Во всяком случае, он не подавал признаков жизни в тот далекий вечер, когда гвардейцы тащили израненное, прикованное цепями к копьям тело. Следом на колесницах везли вещи. Некоторые из предметов светились и издавали чудные звуки. Горожане толпами сбегались глазеть на диво. Они напоминали насекомых, роившихся над мертвым телом. Его хотели предать огню, но в ночь перед казнью тело исчезло. Говорили, будто его растерзали фанатики. Насколько я помню, пропала и диковинная утварь.
- Я узнал его,- сказал я ведьме.- Это дьявол. Сам дьявол.
Она вскинула на меня невидящие глаза:
- Нет, человек. Дороже этого человека для меня не было на свете.
Я застыл в недоумении, не зная, что и думать.
- Ты забыл о своих обязанностях,- сурово напомнила ведьма.
Читать дальше