Владимир Константинов - Право на месть (Страх - 2)

- Я пирожки того... хочу, ага, - робко признался Виктор Ильич и даже оглянулся на дверь - не услышал ли кто его слова.

- Какие пирожки? - недоуменно спросил дьявол.

- С ливером, ага. Раньше их почему-то "котятами" того... Называли "котятами"... Это ещё когда студентом... По пять копеек... Напротив института эта была... Как ее? "Пирожковая". "Пирожковая" напротив, ага... Возьмешь три и стакан этого... бульона этого... Вкусно! Двадцать пять копеек и того... сыт по это... по горло, ага.

- Так купил бы. Иль денег жалко? - насмешничал дьявол.

- Как можно... Олигарх, ага, и того... пирожки.

- Вот я и говорю. Жалкий ты, Витя. "Денег куры не клюют", а не можешь сделать то, что хочется. Сидишь на своих деньгах, как собака - на сене, сам не ам и другим не дам. Выходит, что если ты и был когда счастлив, то лишь тогда, когда ничего не имел. Потому и вспоминаешь то время. Ну ладно, притомил ты меня своим ничтожеством. Пойду. А ты готовся.

- Как это?... К чему это?

- А ж уже говорил - к смерти. Смерть твоя вон уже в кресле сидит.

Сосновский посмотрел на кресло, но вновь никого не увидел. Спросил униженно и заискивающе:

- Шутите?

- Увы, Витя, - развел руками дьявол. - На этот раз для тебя все слишком серьезно.

- Но я никого... ничего, извините.

- Это потому, что она в шестом измерении, а ты дальше четвертого ничего не видишь.

- Как это?... Шутите, ага?

- Ты ж ученый, а задаешь подобные дурацкие вопросы.

- А я этот... Узкий этот... Специалист этот...

- Впрочем, какой ты ученый. Так - недоразумение. Купил себе ученые звания.

- А нельзя ли того?... Прогнать эту... смерть, ага?

- Она мне не подчиняется. А если бы и подчинялась, то не стал бы этого делать, потому как ты, Витя, упырь и последняя сволочь. И чем люди быстрее от тебя избавятся, тем будет лучше. Вон, Лукреция твоя стучит. Встречай. Герой любовник! - презрительно рассмеялся дьявол и исчез.

Действительно, ага... Виктор Ильич явственно услышал... стук в дверь услышал. Это была эта... жена, Людмила - жена. Но он, раастроенный Этим никого... ничего. Какая там... если эта в кресле... Если правда, эта в кресле... Жутко! Даже мурашки, ага, по этой... по коже по этой.

Утром, едва Сосновский появился на работе, как позвонил Варданян и напросился на прием.

По возбужденному этому Виктор Ильич сразу того... понял, ага, что у генерала что-то есть... Серьезное что-то есть.

Стоило ему лишь взглянуть на Варданяна, как сразу понял, ага...что ничего хорошего... От встречи ничего хорошего... Слишком вид того... Как это?... Независимый. Слишком независимый вид, ага... Никогда раньше... Раньше - никогда... А сейчас... Почему?

Шеф службы безопасности олигарха держал в руках две видеокассеты. Вид у него был действительно необычный - грудь колесом, глаза блестят, будто разом помолодел на добрый десяток лет. Алик Иванович прекрасно осознавал, что сейчас произойдет возможно самый главный разговор в его жизни, и был к нему готов. Сейчас у него было больше козырей, чем у этого уродца. И этим надо воспользоваться.

Молодцеватой походкой он прошел к столу Ссосновского и выложил перед ним одну из кассет.

- Вот, Виктор Ильич, это копия той самой кассеты. Беркутов выкрал её из сейфа Иванова.

- Ну да, это конечно... Молодец, ага... А эта? - Виктор Ильич указал на вторую кассету. - Что это?

- А это копия другой кассеты, оказавшаяся в том же сейфе. Разрешите? Варданян указал на видеомагнитофон.

- Давай, ага... Конечно давай.

Генерал подошел к видеомагнитофону, включил его, вставил кассету, нажал на кнопку воспроизведения записи.

Первые же увиденные кадры буквально ошеломили Виктора Ильича. Он на мгновенье представил, что эта запись попадет на телеэкран и ему стало страшно. Стремительно выскочил из-за стола, подбежал к видеомагнитофону и выключил его. Повернулся к Варданяну и засучил перед его лицом кулаками, гневливо закричал:

- Это почему такое?!... Зачем?!... Кто?!

- Вы имеете в виду - кто сделал запись? - спокойно ответил тот, с удовольствием наблюдая за реакцией босса.

- Да!... Кто?!

- Очевидно тот же источник, кто сделал первую запись. - ответил Варданян и помимо своей воли ухмыльнулся.

Даже не сами слова шефа службы безопасности, а эта вот ухмылка ещё более взбесили Сосновского. Он не сдержался и дважды ударил его в грудь.

- Какой еще!... Дурак!!... Что б духу твоего, дурак!... Сегодня же!... Скотина!!... Я тебе покажу этот... истояник этот!

Варданян неспешал прошел к столу, сел с таким видом, будто намеревался здесь остаться навсегда и, с вызовом глядя на Сосновского, сказал: