- Что случилось?
- Ничего... Почти ничего... Просто у меня в кармане лежал конверт с этой проклятой фоткой, и он обжег мне грудь. Ничего не понимаю. Он горячий, как утюг, которым я гладил снимок.
- Может, просто еще не остыл? - наивно предположила Ольга.
- Ну да, уже минут пятнадцать прошло Я ведь не из дома звоню.
- А откуда?
- С улицы. Хочу съездить к Володьке и показать ему фотографию.
- Послушай, Гоша, мне это не нравится, - серьезно проговорила она - Тут пахнет чем-то нехорошим. Я не видела там никакой старухи в свадебном платье. И Настя совсем на старуху не похожа. Ты уверен, что это не химический брак?
- Что, на всех фотографиях одинаковый брак? - усмехнулся он. - Остальные гости ведь нормально получились. Даже ты, кстати, там есть.
- Я хоть ничего вышла? - забеспокоилась она.
- Извини, не до тебя было, киска. Я как старуху увидел, так ни о чем другом уже думать не мог. Что бы это могло значить, как думаешь?
- Даже и не знаю, что сказать, Гошенька. Я где-то читала, что бывают такие колдуньи, которые могут принимать облик красивых молодых девушек. Они с виду вроде ничего, а как в зеркало глянут - ужас один. Может, Настя одна из таких?
- Сказки все это, - уверенно сказал Игорь. - Этому должно быть какое-то разумное и логичное объяснение.
- Вряд ли ты отыщешь логичное объяснение нелогичным обстоятельствам, здраво рассудила она и неуверенно выдвинула другую версию: - Может быть, здесь замешаны вампиры? Они, как говорят, кровь пьют, чеснока и света боятся и существуют на самом деле.
- А это здесь при чем?
- При том, что вампиры в зеркале вообще не отражаются и у них тени не бывает.
- Послушай, киска, - начал заводиться Игорь, - у меня и так крыша едет, а ты мне еще голову морочишь.
- Да-а? - обиженно протянула Ольга. - Но ты же сам до сих пор не нашел никакого объяснения?
- Не знаю, - стушевался он.
- А я знаю. Потому что нет этому никакого разумного объяснения. Если это точно не брак и на снимке старуха, значит, это из области сверхъестественного, нам, быдлу, непонятного. Нужно посоветоваться со специалистами в этой области.
- Некогда мне советоваться, - вздохнул Игорь. - Володька сегодня уезжает, его нужно предупредить до отлета.
- А ты уверен, что это так необходимо? Ты ведь им все свадебное путешествие испортишь своими дурацкими фотографиями. Может, тут нет ничего страшного, просто пошутил кто-то, подсунув тебе смонтированную пленку, а ты и давай сразу во все колокола звонить. Разберись сначала, а потом уже поднимай панику.
- А если потом будет уже поздно? - упрямо возразил Игорь. - Считаю, лучше предупредить и пусть ничего не случится, чем потом проклинать себя. Володька должен знать, что ему может угрожать опасность.
- Да с чего ты взял, что ему что-то угрожает, милый? Ты стал таким мнительным в последнее время.
- С того и взял, что мне интуиция подсказывает, а я ей верю.
- Не думаю, что и Володя ей поверит. Он просто посмеется над тобой - вот увидишь.
- Пусть смеется, - не сдавался Игорь. - Главное, совесть моя будет спокойна. Ладно, я смотрю, ты еще не проснулась и не понимаешь меня. Вечером приедешь?
- Конечно, дорогой, - голос ее нежно затрепетал. - Я ужасно соскучилась.
- Я тоже. Ну все, я поехал До вечера.
- Только прошу тебя, Гоша, сделай это как-нибудь поделикатнее.
- Постараюсь. Ч-м-ок...
Чмокнув трубку, он повесил ее на рычаг и опасливо потрогал кончиком пальца лежащий перед ним на полочке конверт с фотографией. Тот уже остыл. Сунув его в карман, Игорь вышел из будки и направился в сторону автобусной остановки.
***
Несмотря на солидную должность, которую сам занимал в фирме, на видное положение в обществе всех своих знакомых, Володя Крапивин был очень суеверным человеком. Он возвращался с полпути, если дорогу перебежала черная кошка, пересекла похоронная процессия или женщина с пустыми ведрами (что в Москве, к счастью, встречалось крайне редко). Он никогда не возвращался, даже если шел на совещание, забыв дома доклад с основными тезисами или оставив в квартире ключи от своей машины. Если на пол падала ложка или нож, он немедленно покидал это место, не желая встречаться с нежданными гостями. Когда на подоконник садился голубь или, хуже того, ворона, он начинал читать про себя "Отче наш...". Он никогда не брился, не стригся и не мыл голову на ночь, не выносил мусорное ведро под вечер и безжалостно выбрасывал рубашку, если случалось надеть ее шиворот-навыворот. Он всегда носил пристегнутую под воротником булавку от дурного глаза и подавал милостыню, даже зная, что это никакие не нищие, а самые обыкновенные наглые и бессовестные цыгане. В общем, если бы за суеверие давали денежные премии, то Володя был бы самым богатым человеком на земле.
Читать дальше