Наталья Андреева - Любовь и смерть в толпе

— Ему нельзя так волноваться! — внушали они Любе.

— А разве я его волную? Вы же сами просили вернуть его к жизни!

— Такие резкие переходы из одного состояния в другое вредят его изношенному сердцу. Притормозите его.

И вот Люба ехала в больницу, чтобы, как ей сказали, «притормозить» Климова. Принять на себя очередной всплеск его эмоций. С некоторых пор на встречах с ней настаивал сам Георгий Кимович. Он же платил Любе деньги. Она его не совсем понимала. Климов не требовал, чтобы его лечили. Раньше он просто жадно слушал Любины рассказы о себе самой, о ее подругах и просто хороших знакомых, о несчастьях, которые выпадают на долю других. Теперь он ждал от нее конкретной информации. Непонятно почему, Климов ей доверял, хотя по натуре и вследствие положения, которое он занимал, Георгий Кимович был человеком недоверчивым и крайне осторожным.

Едва она вошла, Климов, приподнявшись на локте, спросил:

— Ну что, нашли?

— Кого нашли? — слегка растерялась Люба.

— Как кого? Мою дочь, конечно! — раздраженно сказал Климов.

— Но не я же занимаюсь поисками.

Люба уже знала от персонала, что Климов задает этот вопрос всем, кто заходит в палату. Начиная от санитарки и кончая главным врачом больницы. И все терпеливо отвечают одно и то же:

— Делаем все возможное.

— Я не понимаю: неужели же это так сложно? Найти человека, имя, фамилия и отчество которого известны! А также дата рождения и даже место рождения! Я сам видел свидетельство о рождении! — все больше раздражаясь, говорил Климов. — А у меня фотографическая память. Исчерпывающие данные! На основании которых ей и был выдан паспорт! Куда больше? Есть же базы данных! Есть же люди, которые этим занимаются! Человек — не иголка. В чем загвоздка?

— Вы у меня спрашиваете? Я не частный детектив. Но, если хотите, я проконсультируюсь.

— У кого проконсультируетесь? — все больше повышая голос, спросил Климов.

Она подумала о Стасе, который и по сей день работал в уголовном розыске. Их свело дело об убийстве ее мужа, а развело… Люба затруднялась ответить на вопрос, что же их развело? В таких случаях обычно говорят: не сошлись характерами. Но звонить друг другу не запрещается. Так ведь? «Ты ищешь повод, — сказала она себе. — Получается, что хочешь навязаться». Нет, Стасу она позвонит в самом крайнем случае. Не раньше.

Поскольку она молчала, Климов откинулся на подушку и затих. Люба присела на стул, стоящий у его кровати. Как можно мягче спросила:

— Как вы себя чувствуете?

— Плохо. Перед смертью я хочу увидеть свою дочь. И внуков.

— Ну же, Георгий Кимович! Перестаньте! Вы еще молоды, полны сил.

— Хоть вы мне не врите!

— Я не вру. Я искренне верю, что…

— Замолчите!

Люба уже поняла: время потеряно даром. Сегодняшний визит напрасен. Климов зациклился на своей дочери. Это случается с людьми, пережившими такую трагедию. Чтобы не думать о случившемся, они с головой уходят в какую-нибудь проблему. Хорошо хоть, что Георгий Кимович зациклился на своей родне. Мог бы завести, положим, кактус и мучиться днями и ночами: а почему он не цветет? И когда наконец зацветет? Лишь бы не думать об аварии. О гибели близких.

Она гадала: как с достоинством выйти из создавшейся ситуации? И вдруг дверь в палату открылась и вошел он . Молодой. Высокого роста, мощный, широкоплечий и, ко всему прочему, вооруженный взглядом, способным разрезать сталь. Пару раз они с Любой уже сталкивались в больничной палате. Она знала, что его зовут Борисом. И что он — правая рука Георгия Кимовича. В списках держателей акций кампании не значится, но входит в совет директоров. А лет ему… Гм-м-м… Немного за тридцать. Какая успешная карьера! Сразу видно: парень не промах.

В его присутствии Люба немного терялась. Да и любая женщина не могла чувствовать себя спокойно. Инстинкт толкает ее навстречу особи противоположного пола, рожденной выигрывать битвы и ударом кулака валить добычу. Женщина хочет быть сытой, а еще больше хочет, чтобы досыта ело ее потомство. Поэтому она инстинктивно выбирает того, чья добыча больше в силу неоспоримого физического превосходства.

Вошедший в палату мужчина был в белоснежной рубашке с коротким рукавом, и Люба невольно задержала взгляд на его смуглых руках в густой черной поросли. Вот это руки! Вот почему эти мысли про битвы и добычу! Интересно, каким видом спорта он занимается, что у него такая впечатляющая мускулатура? Не иначе как всеми сразу. Какого дьявола он помощник Климова? Сидит в офисе? Шел бы на ринг. Или в прерии, седлать диких мустангов. На большее Любиной фантазии не хватало. Но Климов отзывался о своем помощнике крайне лестно. Мозги, мол, у Бориса варят. Почему-то в имени «Борис» Георгий Кимович делал ударение на первый слог. Люба, которой это резало слух, однажды спросила: