Наталья Андреева - Любовь.ru. Любовь и смерть всегда вдвоем

— Он же картежник, — зевнула Сашенька. -Наделал, наверное, долгов и пришил кого-нибудь. Отдавать-то ему нечем!

— Антон играет в карты?

— В преферанс. У этого, как его… Стрельцова.

— У Павла Петровича? Или… у его сына? -Люба подумала, что запертая в клинике Сашенька может и не знать о смерти Михаила.

— А я их знаю? Фамилию слышала. От Антохи. Именем не интересовалась. Скажите, скоро меня выпустят? Здесь, как в тюрьме, — пожаловалась она. — Сначала-то от отца скрывали, что я наркоманка, а теперь что? Зачем меня здесь держать?

— А ты вылечилась? — спросила Люба.

— Да! Честное пионерское!

— Ты знаешь, что такое пионеры?

— Понятия не имею! Папенька так говорил.

— У тебя проблемы с родителями?

— С ними просто скучно. А так, нет никаких проблем, — Сашенька пожала плечиками. -Я просто не хочу, чтобы меня воспитывали. Не хочу крестиком вышивать, не хочу ходить на бальные танцы. На рояле играть не хочу тоже. Ненавижу, — вдруг с чувством сказала она.

— А что же ты хочешь? — тихо спросила Люба.

— Жить. Отрываться. Тусоваться. Колбаситься. Хочу вместе с Сэмом автостопом махнуть на юг. В горы.

— Ты на юге никогда не была?

— Была, — она снова зевнула. — Это не то. Мать все время рядом. Бдит. «Ах, это плохой мальчик!», «Ах, эта девочка говорит такие ужасные вещи!». Лежать с ней целыми днями под зонтом, читать глупые книжки со счастливым концом, в десять вечера ложиться спать. «Ах, Сашенька, ты обгоришь!». «Не ешь эту гадость!». «Пиво?! Да ты с ума сошла!! Ты же несовершеннолетняя!». Скука. А с Сэмом прикольно. Он никогда не говорит: «нельзя». Что хочешь, то и делай.

— Проблема отцов и детей, — вздохнул Стас. -Помню что-то подобное из времен своей туманной юности. Кроме наркотиков. Выпивать выпивал и покуривал тайком, уроки в школе срывал. Но колоться? Да… Смена поколений! Новый виток цивилизации. Курением нынче никого не удивишь. Да кто сейчас не курит? Саша, кто такой Сэм?

— Друг.

— Это он тебя посадил на наркотики?

— Ничего не скажу.

— Сэм — кто? Семен, Семенов, Семенович? От чего производная?

— Мы ничего плохого не делаем.

— Ничего себе! Кто-то приносит в школу наркотики, и это называется ничего плохого!

— Я не приносила. И Сэм тоже.

— Значит, потчевал только тебя? А почему? Где вы познакомились?

— На дискотеке.

— На какой дискотеке?

— В институте у Антона. А что? Мне туда нельзя?

— Значит, они вместе учатся?

— Не знаю. Я ничего вам не скажу.

— Про Стрельцова откуда знаешь? И про покер?

— Преферанс, — презрительно поправила Сашенька. — Когда Сэм подошел к нам на дискотеке, Антон сказал: «Привет! К Стрельцову завтра придешь? Пулю распишем».

— А дальше?

— Дальше Антон нас познакомил.

— И Сэм предложил тебе затяжку? Или таблетку?

— Ну, чего вы пристали! — Сашенька закапризничала, как маленькая девочка. — Я же лечусь!

— А скажи-ка нам честно, милое дитя: когда выйдешь отсюда, как будешь жить?

— Честно?

— Да.

— Первым делом найду Сэма. Или он меня найдет.

— Ты так к нему привязана?

— Я люблю его. Он крутой. Он красивый. Мне все завидовали. Подруги. Ни у кого не было такого парня! Вы понимаете?! У Сэма тачка. Крутая.

— Может, и пистолет есть?

— Может, и есть. Ой! — она испуганно зажала ладошкой рот. — Я вам этого не говорила!

— Я только не пойму, — вздохнул Стас. — Если у него есть крутая тачка, зачем же на юг автостопом?

— Затем, что это круто, — отрезала Сашенька.

— Романтики, значит, хочешь. Это ты, подруга, с жиру бесишься. От достатка, который всегда в твоей семье был, — неожиданно резко сказал Стас. — Зажрались вы. Тебя бы не в клинику, на скамейку под сиренью, а в детприемник. Или в поле с тяпкой. Тогда бы сразу стало весело. Ох, попадешься ты мне когда-нибудь! Если наркотиками баловаться не бросишь, я тебе такой курорт устрою! Лет на семь. Слово даю.

— Я все скажу, — испугалась Сашенька. -Я не знаю, где он живет. Честно. Мы на машине катались. Потом ехали на квартиру к его друзьям. А потом я ничего не помню.

— Хоть один адрес можешь назвать?

— Нет. У меня эта, как ее… Топографическая слепота! Честно. Но Сэм обещал ко мне прийти.

— Когда?

— Сегодня ждала, — грустно сказала Сашенька. — Но теперь уж точно придется с иглы слезать.

— Это непременно, — строго сказала Люба.

— Вы его посадите, да?

— Наградим, — буркнул Стас.

На глазах у Сашеньки выступили слезы. Глаза у нее были огромные, как у резиновой куклы, ресницы длинные и густые. Из одного голубого глаза даже выкатилась прозрачная слезинка: