Алексей Кленов - Зуб дракона

— Держи, мать твою… Если снова кровь пойдет, замотаешь как-нибудь сам.

Подняв руки в наручниках, он усмехнулся и спросил:

— Как?

Отходя, я бросил через плечо:

— Жить захочешь, сумеешь…

В ответ я услышал негромкое:

— Дурак ты, парень…

Поворачиваться и спорить я не стал. Дурак так дурак. У меня и справка на этот счет имеется.

Ханыга встретил меня вопросом.

— Ну что, проявил милосердие? Нет, все же дурак ты, Вован. Не по болезни, а по призванию…

Два раза подряд было уже слишком, и я взбесился:

— Да вы что, охренели все?! Заладили, б…, дурак да дурак.

Сожалеющий тон Ханыги тут же сменился на озлобленный:

— Заткнись, лярва! На кого пасть разеваешь, шакал?

Не отвечая, я закурил и ткнулся лбом в прохладную полировку барьера. Надоели вы мне все. Менты, рецидивисты, заложники… И сам себе уже надоел. Когда все это кончится? Ни спорить, ни лаяться с Ханыгой не хотелось, и я молча курил, не слушая, что он там еще гавкал. Наконец, выдав весь запас своей блатной ругани, Ханыга выдохся и посмотрел на часы.

— Сейчас ібабкиі принесут, приготовься. Засунь все свои обиды в задницу и делай все, как положено. И вообще, брось из себя невинную овцу строить. А то доведешь со своим милосердием до того, что оба на одних нарах окажемся… или в соседние могилы ляжем.

Бросив сигарету, я растоптал ее каблуком и ответил:

— А ты не очень-то лайся. Ты от меня не меньше зависишь, чем я от тебя. Одному тебе отсюда выбраться тоже не удастся.

Ханыга мрачно сверкнул на меня глазами и многозначительно пробурчал:

— Ну, ну… Щенок неблагодарный. Забыл, кто тебя от смерти спас? Кто тебя из дерьма вытащил?

Мысленно я продолжил: і…и в другое дерьмо по уши сунулі, - но вслух ничего говорить не стал.

Еще несколько минут прошли в зловещей тишине. Электронные часы на стене показали девять. Ханыга поднялся со стула и злобно выругался:

— Они что, суки, шутить со мной надумали?

Ткнув пальцем в заложников, он приказал мне:

— Иди, бери одного… Я им сейчас устрою небо в алмазах. Степанова бери. Пусть этот засранец Безуглов покусает локти.

Возразить я не успел. С улицы донесся искаженный мегафоном дребезжащий голос:

— Шарин, вам несут деньги. Не стреляйте. Дайте знать, как поняли… Повторяю…

Ханыга отпихнул ногой стул и удовлетворенно пробормотал:

— Вот так-то лучше…

Он снова посмотрел на меня и распорядился:

— Давай за барьер и бери этих на мушку. Чуть что — сразу стреляй. Понял? И только попробуй сопли распустить, я тебя самого, как собаку, пристрелю.

Ничего не отвечая, чувствуя, как меня опять начинает колотить крупная дрожь, я перемахнул через барьер, снял автомат с предохранителя и передернул затвор. Встав в тень, спиной к стене, я повесил автомат на плечо и выставил его стволом вперед, в сторону заложников.

Все повторилось. Убедившись, что Безуглов без оружия, Ханыга разрешил ему подойти на пару метров к двери и приказал остановиться. По-прежнему прячась в тени, сбоку от двери, он велел бросать мешок внутрь. Безуглов медлил. Тогда Ханыга сразу взвился и пролаял:

— Чего тянешь? Бросай, я сказал.

Из-за двери я услышал голос Безуглова:

— Шарин, мы хотим убедиться, что все заложники живы. После вашей стрельбы…

Ханыга перебил его:

— Я же сказал Доронину, что все целы. Бросай мешок!

Голос Безуглова, твердый и уверенный, возразил:

— Не дури, Шарин. Пусти меня внутрь. Я должен убедиться, что с заложниками ничего не случилось. Не нарушай уговора.

Ханыга рявкнул:

— Плевать я хотел на уговоры! Бросай мешок, или я тебя пристрелю!

Безуглов ответил по-прежнему спокойно, хотя чувствовалось, что это спокойствие дается ему с немалым трудом:

— Стреляй. Но прежде послушай. Денег ты все равно не сможешь взять, тебя тут же снимут, если ты посмеешь высунуться. И вообще на этом все сразу и кончится. Посмотри туда…

Несколько секунд длилось молчание. Я тоже посмотрел в окно, оторвав взгляд от Ханыги, и оторопел. К ментам из оцепления присоединялись здоровенные парни в камуфляжках и в черных масках на лицах с прорезями для глаз. Выпрыгивая из двух грузовиков, они моментально рассыпались цепочкой и прятались за машинами. В доме напротив я заметил два распахнувшихся окна и снайперов в них, прилаживающих винтовки с оптикой на подоконники.

С улицы снова послышался голос Безуглова:

— Видишь этих симпатичных ребят, Шарин? Это спецподразделение из Москвы. Учти, что это не оперы и не патрульные с участковыми, которые блокировали почтамт до сих пор. И даже не наши спецназовцы. Эти парни в захвате террористов поднаторели и много не рассуждают. Поверь мне на слово, они уже имеют приказ открыть огонь при малейшем нарушении нашего соглашения. Если ты сейчас выстрелишь, две штурмовые группы, отсюда и со двора, начнут действовать. Так что не дури и не провоцируй нас на вооруженный захват. Все напряжены до предела, достаточно малейшей неувязки — и вас с Танаевым разорвут на части. Не дури и впусти меня. И потом выпусти. Потому что, если я не выйду через пять минут целым и невредимым, начнется то, о чем я уже сказал тебе.