Татьяна Шахматова - Унесенные блогосферой

– Значит, вот он, – кляп?

– Судя по всему, – подтвердил Борис. – Мы из-за этой салфетки даже мусоропровод перерыли и урны в округе. Ничего.

– Значит, что мы имеем. Убийца – близкий знакомый пары, который пришел в квартиру поздно ночью и его впустили, он пришел без намерения убивать, без оружия, без четкого плана, – пересказывала Вика книгу о признаках аффективного убийства, которая недавно заняла место на держателе для бумаги у нас туалете, что обеспечило ей стопроцентное читательское внимание. – Но в квартире убийца что-то увидел или поговорил с жертвами о чем-то таком, что вызвало в нем реакцию бешенства. Поэтому орудием убийства женщины становится пояс, кляпом – салфетка, а мужчину вообще выталкивают из окна, как пьяного жениха на сельской свадьбе. С той лишь разницей, что это не деревенский дом, а элитная многоэтажка и, как назло, десятый этаж. Это спонтанное, а не спланированное убийство.

Борис размял лоб большим и указательным пальцами, его крупная добрая физиономия выражала искреннее восхищение:

– А говорила: филолог, филолог.

– Кстати! – воскликнула Вика. – Соседи подтверждают, что слышали крик. Да, никто не обратил внимания. Но не это главное. Главное, что крик был, и убийца должен был испугаться этого крика. Но он почему-то не испугался.

– Почему ты так думаешь? – насторожился Борис.

– Потому что убийца какое-то время пытал после этого Светлану, потом спрятал орудие преступления, подтер все свои пальчики, если не был в перчатках, конечно, и так же спокойно, без паники вышел из квартиры. Кто же этот убийца? Человек с железными нервами и стальными яйцами? Джеймс Бонд какой-то…

Виктория многозначительно посмотрела на Бориса, а тот присвистнул:

– Вадим Романихин и контора из трех букв?

– Я не знаю, ты же у нас следователь А я филолог: что вижу, то пою.

Какую контору из трех букв они поминали всякий раз с таким азартом и конспирацией, я до конца так и не понял.

Как только Борис нажал кнопку «отбой», Вика выпорхнула в коридор одеваться.

– Ты надолго? – поинтересовался я, снова открывая ноутбук. Само собой, я уже пропустил видеотрансляцию из «Философии эротики», но все еще надеялся успеть на обсуждение, пока парни не расползлись из группы по своим делам. – Что сказать Борису, если снова будет звонить?

– Скажи, что сам не знаешь, где я и когда вернусь, – легко бросила Вика, но фраза прозвучала вовсе не легко, а как бы даже наоборот – интригующе и даже вызывающе.

– Ладно. Но мне-то скажешь?

Виктория поколебалась, видимо оценивая, заслуживаю ли я такого высоко доверия, но в конце концов решила, что заслуживаю:

– Хочу навестить старшего брата убитого, этого загадочного Вадима Романихина.

– Шутишь?! – Я откинулся с ноутом на подушки.

В отсутствие хозяйки я переползаю на ее диван – здесь не в пример удобнее, чем у меня на кровати за перегородкой – тетка умеет устраивать себя с комфортом, это всем известно.

Вика ничего не ответила. Прямо в сапогах она прошлепала обратно в комнату и стала рыться в одном из ящиков стола. Наконец она нашла то, что искала: электронные часы, которые она извлекла из своего вечного бардака и нацепила на руку. Я насторожился. С виду эти часы ничем не отличаются от многих других электронных часов высокого класса, однако помимо прочих функций в этой модели имелся встроенный сверхчувствительный диктофон, способный незаметно включаться на кодовое слово и работать на запись 10–12 часов подряд. Также она повертела в руке брелок с переносной тревожной кнопкой, который ей выдали еще при устройстве на службу. Настоящие шпионские гаджеты – объекты моей тихой зависти. Однако тревожную кнопку она положила на место.

– Стоять. – Я отложил ноут и выпрямился, готовый в любую минуту задержать ее, если это понадобится. – Так ты серьезно?

Виктория улыбалась, кажется, очень довольная собой.

– Но как ты его нашла? Этого Вадима Романихина даже Борис не может отловить?

– Ну вот Борис не может, а я могу, – усмехнулась она.

– Это через Романихина-старшего?

– Нет, через знакомого переводчика в нашем ФСБ.

Наконец до меня дошло, о каких трех загадочных буквах они с Борисом вели речь, вуалируя три заветные буквы эвфемизмами вроде «добыча угля». Ну-ну. Однако теперь возникала другая проблема.

– Вика, але, – проговорил я. – Ты эксперт, а не следователь. У тебя нет полномочий для опроса свидетелей и сбора доказательств, нет защиты. А если что-то пойдет не так?