Татьяна Шахматова - Унесенные блогосферой

Квартира убитых была обставлена дорого и модно. «По всей квартире валялись лобстеры» – это Борис, конечно преувеличил. Наши ресторанные лобстеры, которых постеснялись бы подавать даже в послереволюционном Египте, не то что в Сингапуре или Тайланде, уместились в порцию в количестве трех штук. Все шестеро лобстеров окружили журнальный стол, вскинув клешни и тонкие задние ножки, словно пытались заслониться от увиденного ужаса.

– Видны следы борьбы, во время которой задели стол, в результате чего лобстеры разлетелись, – официально прокомментировал Борис, который, судя по тону, все-таки обиделся на Викин игнор его повышения и в конечном счете его самого.

Рядом со столом стоял фотоаппарат, заранее приготовленный для того, чтобы скрупулезно заснять шикарный ужин и, видимо, выложить его в Сеть.

– В фотоаппарате есть фото? – спросила Виктория, не обращая внимания на надувшегося собеседника.

– Есть. И кое-что поинтереснее есть. В кофре фотоаппарата обнаружили банковскую справку о покупке валюты на имя… приготовьтесь: та-дам… Вадима Романихина, ровно месяц и одну неделю назад. Технари нашли на флешке штук пятьдесят фотографий, удаленных ранее, и все они сделаны в квартире убитых. Отец подтвердил, что фотоаппарат принадлежит его старшему сыну Вадиму Романихину.

– А есть фото с вечера убийства? – поинтересовалась Вика, нервно пожевывая ручку.

– Нет. Не успели сфотографировать.

– То есть убийца пришел к началу ужина?

– Да.

– Может быть, убийцу ждали? – спросила Вика.

– Мы более чем уверены, что это кто-то из знакомых, но вряд ли его ждали, – кивнул Борис после некоторого молчания.

– Почему нет? – удивилась Вика. – Уже тот факт, что в квартиру этот человек проник ночью без каких-либо препятствий со стороны хозяев, пришел к ужину…

– Приборов только два, его не ждали, – возразил следователь, чем на пару секунд сбил Вику с мысли, но она быстро нашлась:

– Может, гость должен был за фотоаппаратом зайти? Он же вроде бы только что вернулся… то ли из Саратова, то ли с трех известных букв, но не важно на самом деле… Откуда-то прилетел старший брат и сразу младшему позвонил, мол, эй, дружочек, верни-ка мне фотоаппарат, куплю зеркалку, и штатив, и рыбий глаз, не хочу больше уголь добывать, хочу, как все, быть популярным блогером…

– Ну, мысль, кстати, – сказал Борис без особой, впрочем, надежды в голосе. – Ладно, дальше смотри.

На следующем фото был хорошо виден плакат, который висел над столом в ночь убийства. Плакат был самодельный, оформленный сердечками и тем, что в народе называется «чмоки». На плакате цветными буквами было написано: «С днем рождения, любимый сынок!» По краям налеплены фотографии сына и счастливых родителей.

– Ага, а сам сынок у бабушки с дедушкой, – подняла брови Вика, разглядывая фотографии.

– В этом натюрморте кое-чего не хватает, – наконец сказала она. – Это к вопросу, был ли убийца знаком с жертвами.

– Выкладывай, – оживился Борис.

– А сами? – лукаво улыбнулась Вика, и от этой улыбки Борис радостно и глуповато, как это обязательно бывает в подобных ситуациях, заулыбался в ответ и кинулся производить впечатление, моментально забыв о своем официальном тоне минуту назад.

Мне всегда было интересно, женщины это каждый раз просчитывают, или все улыбки, повороты головы и остальных частей тела совершаются на одних инстинктах? По поводу Вики я не сомневался. Она сама настаивала на слове «коммуникабельность», которое ни в коем случае не позволяла путать с понятием «общительность». Первое, по ее мнению, можно развить, натренировать, а второе – у меня было смутное ощущение, что очарование, легкость и непринужденная болтовня включались и выключались у нее в голове с помощью обычного тумблера, как в какой-нибудь микроволновке. Однако я хотел надеяться, что далеко не все дамы такие же ледяные джентльмены, как моя несравненная тетушка. Пока я думал о ерунде, разговор становился все интереснее и ужаснее.

– Ну, вообще-то сервировка стандартная ресторанная на две персоны, – заговорил Борис. – В ресторане сообщили, что сервировка стола входит в услугу доставки. Такая сервировка предполагает обязательное наличие тканевых салфеток помимо обычных бумажных. По одной на каждого клиента. Соответственно раз мы видим два прибора, салфеток тоже должно быть две. Но на столе салфетка только одна.

– Я так понимаю, при обыске вторую салфетку не нашли, – кивнула Вика.

– А в горле женщины обнаружены остатки ткани и крахмала, – многозначительно проговорил следователь.