Наталья Андреева - Черное белое

Ушел, так и не подав руки следователю Жукову. Выпил тот в одиночестве. Сидел за столом чуть ли не до самого утра. И никак не мог заглушить тоску. До разговора с Валентином еще колебался — а может, остаться? Соня в конце концов объявится. Мало ли какие возникли проблемы. Дождаться ее, денег, уехать, начать новую жизнь. Построить новый дом, посадить новое дерево. А там, глядишь, и сын родится.

Но рано утром он встал, прибрался в доме, запер дверь, оставил под ковриком ключ от входной двери и пошел на автобус. Уже в поезде, увозившем его в родной город, грустно подумал: «А похоже, что ничего хорошего в моей жизни уже и не будет…»

…Через полгода его задержали при получении взятки от жены подследственного, застали с поличным, и завели уголовное дело.

Соня Летичевская так и не объявилась.

Суд по делу об убийстве Павла Мошкина и Сони Летичевской-младшей все-таки состоялся. Но скамья подсудимых была пустой. Повторная экспертиза в Институте Судебной Медицины также признала Валерию Алексеевну Летичевскую невменяемой и в результате анализа уголовного дела, при совокупности данных, ее, освободив от уголовной ответственности, направили на принудительное лечение в стационар общего типа.

Отлежав там полгода, она вышла на свободу. Врачебная комиссия, признав ее здоровой, обязала регулярно посещать районного психиатра. Этим психиатром был Александр Сергеевич Коновалов. Они купили небольшую однокомнатную квартиру в области, подзаняв денег у знакомых и продав все имущество, оставленное Валерией в родном городе. Жили вместе, но решили не оформлять своих отношений официально. Иметь детей Валерия не хотела.

Первое, что она сделала по выходе из больницы, — подала в милицию заявление об исчезновении сестры. Сони. И вновь было заведено уголовное дело.

Рецидивов у нее больше не повторялось. Саша был уверен, что и не будет никогда. Обои в их квартире были однотонными, а все цветники на даче у родителей он перекопал. Теперь там росла зелень.

Валерия не чувствовала себя счастливой, она просто была спокойна. У ее маленького героя действительно оказалась огромная душа, в то время как у большого души не было вообще. Единственное, что ее волновало, — это повторное исчезновение сводной сестры Сони.

— Похоже, я обречена, всю жизнь искать свою сестру, — пожаловалась она как-то Саше.

Они сидели в саду, в беседке. Приближалась осень, но впервые в жизни Валерия чувствовала не тоску, а тихую светлую грусть, в которой не было ничего зловещего и больного.

— Но на этот раз ты не имеешь к ее исчезновению никакого отношения, — успокоил ее Саша. — Не надо волноваться.

— Я и не волнуюсь. Мне сейчас удивительно спокойно, потому что ты рядом. Когда-нибудь, я скажу, что люблю тебя. И это будет спасением для нас обоих.

— Что ж, — вздохнул он, — любовь в нашем безумном мире — единственное, чем еще можно сейчас спастись. Единственная сказка, оставшаяся человечеству в утешение. И мы в нее по-прежнему верим.