Наталья Андреева - Принц Эдип

— Где там?

— На месте. Оборудование завезти. Помещение я уже присмотрел. Надо только ремонт сделать. Чтобы все было на уровне. Зарплату людям хорошую положить. Тогда пойдут. И работать будут. Порядок навести. И все мясо — по банкам. Договориться с оптовиками. Я уже все подсчитал.

— А деньги?

— То-то и дело, — скрипнул зубами Петр Рябов. -Деньги. Денег у меня нет. Надо брать кредит.

— Да кто ж даст?

— Есть вариант. Но ты на это никогда не согласишься.

— Какой же?

— Эта квартира. Хозяйка ее — ты. Она стоит хороших денег. Три комнаты, метро рядом. Под нее дадут кредит. Я уже разговаривал с однокурсником, он работает в банке. Большой начальник, — с уважением сказал Петр Рябов. — Но ты никогда не согласишься. А я не посмею сделать тебе и дочери плохо. Я понимаю — ты мать. Рискнуть будущим ребенка, остаться без крыши над головой? Нет, ты не согласишься. И я тебя понимаю.

— Но почему же рискнуть, Петя? — всплеснула руками Люся. — Я тебе верю. Если ты говоришь, что выгодно, значит, выгодно.

— Значит, ты подпишешь документы?

— Господи, конечно!

— Люся, ты хорошо подумала?

— О чем тут думать, Петя? Если так надо, так я даже думать не буду!

И тут случилось неожиданное. Петр Рябов, настоящий мужчина, крепкий хозяйственник, глава семьи опустился перед женой на колени и прижал к губам ее руку, пахнущую детским мылом. И тихо сказал:

— Ты даже не представляешь, что это для меня значит. Я никогда не забуду. Клянусь жизнью моего ребенка. А дороже у меня ничего нет. Никогда у меня не будет другой женщины. Только ты. Я никогда с тобой не разведусь. Чтобы ни случилось. В горе и в радости, в болезни и в здравии. Я тебе клянусь.

Люся испугалась и стала вырывать у него руку:

— Да что ты, Петя! Что ты! Встань немедленно! Ася увидит!

— Ну и пусть!

Потом они, обнявшись, долго стояли у окна. За окном была ночь. Муж говорил, а Люся слушала. Даже если бы у него ничего не получилось, она бы не стала любить его меньше. Ну, уехали бы в деревню, к его матери. Везде люди живут. Она была готова ко всему. Но у Рябова получилось. Да иначе и быть не могло. Считать он умел хорошо. И года не прошло, как отбили кредит, и его дело начало набирать обороты. Рябов был человеком жестким, умел надавить, принять волевое решение. Конкуренты его боялись, партнеры уважали. Сотрудники фирмы говорили, что у него нет сердца. Но, переступая порог родного дома, Рябов становился совершенно другим человеком. Любящим отцом, нежным внимательным мужем. Казалось, существуют два Петра Рябова. Один для дела. И другой — для семьи. Для жены и дочери. Первую он боготворил, вторую обожал. Ася ни в чем не знала отказа. Но, удивительный случай! Она не была избалована, напротив. Как и мать, привыкла довольствоваться малым. Одевалась Ася скромно, дорогих подарков не требовала и никогда не говорила о том, что ее отец — миллионер.

Что касается Люси, то она продолжала работать в библиотеке. Даже когда появились в доме большие деньги, Рябов никак не мог уговорить ее стать простой домохозяйкой.

— Мне до работы два шага, — отнекивалась Люся. — Ну что я буду делать дома одна? Ты на работе, Ася в школе. Все при деле, и я тоже хочу быть при деле. Девочка ответственная, контролировать ее не надо. Уроки делает сама, и никто из учителей не жаловался. Наоборот, все ее хвалят. И по хозяйству помогает. Нет уж. Поработаю.

Когда в библиотеку заходили читатели, они видели полную женщину, с добродушным лицом, усыпанным веснушками. Женщина вязала носок, или шарф, или же плела крючком ажурную кофточку. И никому в голову не приходило, что у ее мужа собственная фирма, завод по производству мясных консервов и миллионы на банковских счетах. Пятисотый «Мерседес» приезжал за Петром Рябовым по утрам, когда все еще спали, Люся вставала затемно, готовила завтрак и непременно махала в окошко рукой, когда машина мужа отъезжала. Потом провожала Асю. Стояла у окна, улыбалась, махала рукой. Когда та скрывалась из виду, начинала собираться сама. Библиотека открывалась в девять. Такая жизнь Люсе нравилась. Она была счастлива и ничего другого не хотела.

Когда муж надел на ее палец первое кольцо с бриллиантом, Люся запротестовала:

— Петя, да что ты! Зачем мне? Не хочу! Ну, куда я с ним?

— Будешь носить. Я сказал. Хочу, чтобы моя жена была с ног до головы обвешана бриллиантами. Ты этого достойна больше, чем все эти… -Он презрительно усмехнулся, — пустышки. В общем, я тебе подарил. И буду дарить.

Казалось, он задался целью: купить жене украшений столько, сколько стоит квартира, которой она готова была ради него пожертвовать. Люся поняла, что возражать бесполезно. Нравится Пете, когда на ней надеты дорогие украшения -пожалуйста! Кольцо обосновалось на среднем пальце левой руки. Все почему-то думали, что это бижутерия. И даже жалели женщину, у которой такой дурной вкус. Люся одевалась скромно, косметику почти не употребляла, и подобные украшения к ее наряду и внешности не подходили. Увидев кольцо, Ада, которая хорошо разбиралась в драгоценностях, удивленно подняла брови: