Наталья Андреева - Принц Эдип

Мужчина скользнул по нему безразличным взглядом и спросил у Нечаевой:

— Ну что? Рабочий день закончен?

«Вот, значит, как», — усмехнулся Монти. -«Дамочка вешает ему лапшу на уши. Работаю, мол. А сама прицеливается к красивым мальчикам. А если намекнуть?». Он промолчал. Монти уважал чужие чувства, а ему показалось, что мужчина к Нечаевой неравнодушен.

— Да. Поехали.

И Нечаева с безразличным лицом кивнула Монти: пока, мол. И направилась к дверям. Он разозлился. Поставила на место, значит. Дала понять, что любовь, за которую заплачено — это второй сорт. На вес. А товар штучный надо беречь. «Тебе нельзя здесь бывать. Рискуешь репутацией. Ах, ах, ах! Вы только подумайте!».

В эту ночь он ехал один. Домой. В плохом настроении. И ему вовсе не хотелось тащиться завтра в какой-то дачный поселок, за сто километров от Москвы. Но он должен был это сделать…

…Он только что проехал Ново-Иерусалим. Железнодорожную станцию. На обочине голосовала девушка. Невысокого роста брюнетка, худенькая, симпатичная, в джинсах и яркой «ветровке». За спиной у девушки висел набитый рюкзак. Туристка? Монти притормозил. Девушка тут же подбежала к его машине.

— Вам не говорили, что нельзя садиться в машину к одинокому мужчине? — спросил Монти, высунувшись в окно. — Он может оказаться маньяком.

Девушка слегка растерялась, потом улыбнулась:

— Ну и пусть!

И полезла на переднее сиденье.

— Эй, полегче! Я вас еще не приглашал!

— Ты что, остановился, чтобы прочитать мне нотацию? Я тронута. Но хотелось бы еще и до дому добраться.

Она пристроила рюкзак в ногах и вытерла мокрый лоб:

— Фу-у… Спасибочки. Теперь можно поговорить и о маньяках.

Монти улыбнулся. Ему нравились люди с чувством юмора.

— Куда едем? — спросил он.

Девушка назвала поселок, куда направлялся он сам. Монти еще раз улыбнулся. Интуиция его не подвела.

— К бабушке? — спросил, когда машина тронулась.

— К дедушке.

— А серьезно?

— Серьезно. В деревню, к дедушке. Продукты везу. И проведать. Электрички идут только до Ново-Иерусалима. Окно, — объяснила она. Монти пригляделся. А ничего! То есть, ничего особенного, но все, что на ней надето, ей идет. Девушка почувствовала его взгляд и спросила:

— Ну и как?

— Вполне.

— Так может, познакомимся?

— Монти.

— Что?

— Это мое имя.

— А серьезно?

— Серьезно. Сценический псевдоним. Но я с ним уже сросся.

— Ты — артист?

— Артист. Особого жанра.

— А именно?— спросила она с интересом.

— Я стриптизер, — спокойно сказал он. И подумал: сейчас начнется.

Она удивленно округлила рот. Некоторое время его рассматривала, потом протянула:

— Я думала, они други-и-е.

— Что, в твоей жизни еще не было ни одного стриптизера?

— Не было, — честно призналась она.

— Ну что ж. Когда-то все случается впервые.

— У тебя, наверное, было много женщин.

— Наверное, — пожал плечами Монти.

— А к нам в деревню зачем?

— По делам. Послушай, быть может, ты знаешь. Вернее, твой дедушка. Меня интересуют Новинские. Двадцать пять лет назад у них в вашей деревне была дача.

— Новинские? Нет, никогда не слышала.

— А твой дедушка давно там живет?

— Он никогда оттуда и не уезжал. С тех пор, как родился. Поначалу это была деревня. Я ее так и называю. А теперь говорят: дачный поселок. Деревенских почти не осталось. Мой дедушка да бабка Маша. В основном дачники. Вот здесь -налево.

— Спасибо. Слушай, мне повезло! Что я тебя встретил. Заблудился бы.

— А может, это судьба? Кстати, я не представилась: Надя.

— Хорошее имя.

— Мы могли бы встретиться. В Москве.

«Не могли бы», — подумал он, но кивнул:

— Конечно!

— Я дам тебе свой номер телефона.

Он кивнул еще раз.

— А ты мне свой дашь?

Он кивнул и в третий раз. В его записной книжке Надь примерно с десяток. А может, и больше. Надо бы сделать ревизию и отсеять тех, кто остался в далеком прошлом. Если она позвонит, долго будет думать: а кто это? А ведь придется с ней куда-нибудь сходить! И накормить ее ужином. И оплатить счет. Это было бы забавно! Потому что ему это не нужно. Ну, совсем не нужно. Он абсолютно спокоен.

— Почему ты улыбаешься? — спросила Надя.

— Я улыбаюсь своим мыслям.

— Получается, что я напросилась? Как все?

— Именно.

— Тогда почему ты не откажешь?

— Не умею.

— Тогда как же ты выкручиваешься?

Он рассмеялся:

— Разговор зашел не в то русло. Давай-ка свернем.

— Вот здесь — направо.

Некоторое время ехали молча. Он увидел дома, стоящие на горе, и спросил: