Наталья Андреева - Раб лампы

— Спасибо, я возьму такси. Не хочу мешать вашей нежной встрече, — с вызовом ответила Клара.

Маргарита была не против того, чтобы подруга посеяла зерна сомнения в душе Альберта Дере. Так ей будет проще начать неприятный разговор. А дела, даже и неприятные, она не любила откладывать на потом.

Откладывать неприятные дела она не любила. Это надо сделать сегодня или никогда. Поскольку «никогда» отпадает, то сегодня. Сеси прилетает через три дня. Надо, чтобы к этому времени все точки над «i» были расставлены. Ехали долго: пробки. В машине она отделывалась общими фразами, но дома, как только Дере полез с поцелуями, сказала:

— Алик, сядь. Это серьезно.

— Что такое? Разве ты не соскучилась? Две недели не виделись! У меня для тебя приятные новости.

— У меня тоже. Приятные. Мы разводимся.

Сказала — как в ледяной омут нырнула. Но сказала. Дере тоже стоял с таким видом, словно льющаяся из душа вода приятной комнатной температуры вдруг стала ледяной. Он сразу съежился и посерел.

— Что-о?!! Как это разводимся?!!

— Все просто: я полюбила другого. А ты от меня устал.

— Дуся, ты спятила! Кого это другого? Где? Когда?

— На курорте. Я встретила его в отеле.

— Какая чушь! Кого можно встретить в отеле?

— Тем не менее. Мы разводимся, Алик.

— Бред! Я добился для тебя выгодного контракта! Пока ты развлекалась на курорте, я искал ходы, ужинал в ресторанах с нужными людьми, давал взятки. И вот вам, пожалуйста! Для кого я старался?

— Для себя. Ты всегда стараешься для себя. Если ты так переживаешь за наше общее дело, пожалуйста. Мы договоримся. Как деловые люди. Не как мужчина и женщина. Не как муж и жена. Мы можем сохранить партнерские отношения.

— Какие-какие?

— Партнерские.

— Скажи хотя бы, кто он.

— Не имеет значения.

— Как это не имеет? — Дере забегал по комнате. -Как это не имеет? Я хочу знать, на кого ты меня променяла! Что это за сокровище? Сколько у него денег?

— А при чем тут деньги?

— А при том! Свои я собираюсь оставить себе!

— Твои?

— Я двадцать лет на тебя работал!

— Пятнадцать. И даже меньше.

— Без разницы! Здесь все мое!

— Ошибаешься.

— Да я в суд подам!

— Прекрасно! Теперь я вижу, что все правильно. Тебе деньги нужны, не я. Мы договоримся. Через суд или иначе. Ты — разумный человек. Интеллигентный. Давай разойдемся как интеллигентные люди. Без скандала.

— Значит, ты мне изменила?

Дере остановился наконец и посмотрел на нее в упор. Взгляд она выдержала и спокойно сказала:

— Да.

— Дрянь!

— Успокойся. Я ведь знаю: у тебя давно любовница.

— Бред!

— Только не ври.

— Я тебе не изменял!

— Но у тебя другая женщина.

— Я тебе не изменял!

— В мыслях да.

— Я хранил тебе верность! Мало ли… Мало ли, о чем я думал! Физически я тебе не изменил!

— Можешь больше не утруждаться. Дай себе волю, — усмехнулась она.

— А! Я понимаю, откуда ветер дует! Это все Клара! Она! Убью ее!

— Успокойся.

— Гадина! Клара Гадина! Не Гатина, а Гадина!

— Ты стал остроумным. Поздравляю. Слава богу, я не услышу больше про кораллы.

— Убью ее!

— Она ни при чем. Это я тебе изменила.

— Ты пожалеешь! Такие мужчины, как я, на дороге не валяются!

— Вот и отлично. Значит, я могу быть за тебя спокойна?

— Я ухожу, — торжественно сказал Дере.

— Ты можешь жить здесь. А мы с… С моим другом поселимся на даче. К осени будет видно. Или у твоей любовницы есть квартира?

— Сколько можно повторять? У меня нет любовницы!

— Но квартира у нее есть?

Альберт Дере рухнул на диван и застонал.

— У меня такое ощущение, что все это сон… Страшный сон… Мою жену словно подменили. Уехала нормальная женщина, добрая и покладистая, а вернулась ополоумевшая баба — вздорная, склочная…

— Надо было стеречь, — усмехнулась она.

— Что? — удивленно спросил Дере.

— Лампу.

— Какую лампу?

— В которой живет джинн. Исполняющий желания. Ты слишком долго пользовался мной, Алик. Ты меня не берег. А другие мужчины боялись подступиться. По-моему, ты никогда меня и не любил.

— Договорилась! Ты бредишь, Дуся. Но это пройдет.

— Нет.

— Пройдет, — уверенно сказал он.

Вместо ответа она принялась собирать вещи. Как долго продлится бракоразводный процесс? И как поведет себя Дере? Пока он держится достойно. Покричал, конечно. Но истерики не устраивает, за руки ее не хватает. Сидит, смотрит, как она запихивает в чемодан короткую кожаную куртку. Усмехается.

— Зимние вещи можешь оставить. Я думаю, это надолго не затянется. К осени ты сюда вернешься.