Стивен Коултер - Посольство

Паоли молча и довольно долго смотрел на Шеннона, потом жестом предложил садиться и наконец сказал:

- Эти господа... Вальдшмит и... Фелон утверждают, что везли его к нам, в Сюртэ. Так ли это?

- В точности так. И беру на себя смелость напомнить вам, господин комиссар, что мы здесь - по доброй воле. Мы пользуемся дипломатической неприкосновенностью и не потерпим никакого давления. Надеюсь, это ясно? Шеннон тяжелым взглядом уперся в лицо Паоли.

Тот, не дрогнув ни единым мускулом, выдержал этот взгляд и едва заметно кивнул.

- Существует определенный порядок, месье. По нашим законам, любой случай похищения требует расследования. Я провожу дознание, выясняю обстоятельства и докладываю своим непосредственным начальникам, а они решают, возбуждать ли уголовное дело. Сейчас мы находимся в стадии сбора материалов.

- С вашего позволения, господин комиссар, - сказал Шеннон, - я вообще не понимаю, о каком похищении идет речь. Я хотел бы изложить вам факты, поскольку мой дипломатический статус дает мне право не отвечать на ваши вопросы. - В комнате стало тихо, все смотрели на Шеннона. - Итак: находящийся перед вами человек, личность которого нам установить не удалось, вчера утром проник в посольство Соединенных Штатов с явно преступными намерениями, поскольку переоделся в форму офицера ВВС США, каковым не является, и был вооружен. Спустя некоторое время он был обнаружен служащим посольства - гражданином Франции - и при попытке задержания застрелил его. Поскольку дело происходило на территории США, частью которой является посольство, мы имели право арестовать злоумышленника, что и сделали. К этому времени над нами уже тяготело совершенно беспочвенное и, позволю себе сказать, - вздорное обвинение в похищении сотрудника Советской миссии. Наши недоброжелатели могли бы попытаться как-то связать два этих события - вы меня понимаете, господин комиссар? Этот человек мог оказаться просто маньяком, действующим на свой страх и риск, а мог быть и орудием чьей-то злой воли. Чьей именно? Этого мы не знаем. Сегодня вечером ему удалось бежать, причем он, как вы видите, поранился, и нам пришлось применить силу, чтобы задержать его и доставить в Сюртэ. Когда мы направлялись к вам, наш автомобиль был остановлен полицией.

Лицо Паоли оставалось совершенно бесстрастным.

- Свидетели убийства имеются? - спросил он.

- Конечно.

- Почему вы не заявили в полицию?

- Посольство Соединенных Штатов отчитывается в своих действиях только перед администрацией страны. Тем не менее, отвечу: мы проводили собственное расследование.

- Не понимаю, почему это помешало вам уведомить о происшествии полицию.

- Существовала вероятность того, что этот человек проник в посольство с намерением убить русского, которого мы якобы похитили.

- Все это бессовестная брехня!! Он морочит вам голову, а вы уши развесили! Merde! Bordel de Dieu! - закричал внезапно Кестен, брызгая слюной и порываясь вскочить со стула. Однако автоматчик нажал ему на плечи. По-французски он говорил великолепно, почти без всякого акцента, а сочные выражения свидетельствовали о том, что он изучал этот язык не в Сорбонне. Американцы дурачат вас, олухи! Они сами застрелили советника, который хотел вывести меня из посольства! А этот Горенко - и сейчас там! Они его держат в задних комнатах под охраной своей вонючей морской пехоты!

- Откуда вам это известно? - спросил Паоли.

- Я его там видел своими глазами! И вам могу показать!

- А что вы делали в посольстве?

Кестен со злобным презрением оглядел комиссара и после долгой паузы издевательским тоном произнес:

- Визу оформлял!

- А если всерьез? - Кестен молчал. - Ну?

- А-а, да идите вы все!! - и он откинулся на спинку стула.

- Этот человек застрелил сотрудника посольства, гражданина Франции Люсьена Лэне, - сказал Шеннон.

Паоли, порывисто поднявшись, жестом приказал ему замолчать, потом вынул изо рта сигарету, снял с языка табачную крошку и обратился к своему помощнику:

- Ведите протокол и скажите, чтоб принесли кофе. Месье Шеннон, располагайтесь поудобнее, можете снять пиджак. Я вас не допрашиваю, но вы по доброй воле сделали признание, и теперь меня интересуют подробности все подробности, даже самые незначительные. Сейчас вы не в Вашингтоне, а в Сюртэ, и мы, истинные французы, отдаем предпочтение национальной кухне, она же, как известно, не терпит спешки.

Его помощник сел за машинку, все в комнате зашевелились, готовясь к допросу, а Роже вышел.