Стивен Коултер - Посольство

- Нужно будет все скоординировать... - повернулся к нему Шеннон.

- Нет, мистер Шеннон! - вмешался, качая головой Даннинджер.

- Не годится. Они не купятся. Не сработает ваш план.

- Надо сделать так, чтобы сработал! - настаивал Шеннон.

- На это шансов нет - даже одного из ста!

- Так, - сказал посол. - Я считаю, что мы должны довериться мистеру Шеннону.

- Ужасно, ужасно... - застонал Кэдиш.

Даннинджер с угрюмым видом молчал.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Маленький будильник, почти беззвучно тикавший на столике перед Сью-Энн, показывал двадцать минут двенадцатого. Она заклеила последний конверт, налепила марку и отложила к другим, уже готовым и надписанным. Пять штук. Ничего себе! Так она переписку пока ещё не запускала.

Жаркий воздух был неподвижен, словно перед грозой. За окном рычали машины. Сью-Энн собрала письма, два неоплаченных сче-та, телефонную книжку, за обложку которой собиралась сунуть несколько фотографий - мать за два года до смерти, сестры, она сама с родителями перед их домом в Нью-Орлеане. Этот снимок был сделан три года назад. А вот другой - она поднесла его поближе к свету: родители с дядей Андре и старой миссис Эшберн, в девичестве Жавиль, жившей в доме напротив. На этой фотографии Сью-Энн лет двадцать, отец - с бородой, которую отпустил только в последний год жизни. Глядя на этого рослого жизнерадостного мужчину, никак не подумаешь, что ему так мало осталось. А вот опять старушка Эшберн. Сью-Энн вгляделась в снимок, склонившись над ним.

Как странно... Она - просто копия той женщины на мосту Ис-кусств, которую она видела рядом с советником: одета, коне-чно, по-другому, но черты поразительно напоминают миссис Эшберн, и черты, и фигура, и даже легкая кривобокость... Вот что уже сутки томило её непонятной тревогой, не давало покоя каким-то смутным и неотвязным воспоминанием. Теперь она наконец вспомнила. Однако это ещё не все.

Положив фотографию на стол, она устремила вгляд в стену, а потом опять перевела его на миссис Эшберн. Старушка была совсем глухая: ей приходилось кричать в самое ухо. Сью-Энн вспомнила, как отец нагибался к ней, и то, какой радостью озарялось её лицо, когда смысл сказанного в конце концов доходил до нее.

Ну-ка, ну-ка... Она вдруг увидела: вот советник идет по мос-ту, останавливается, кладет руку на плечо этой кривобокой женщине, склоняется к ней. И целует ее! Вот о чем она забыла рассказать Дику, - об этом нелепом, необъяснимом, ни с чем не сообразном поцелуе! Теперь все предстало перед ней: вот они кивнули друг другу, поздоровались, потом помедлили - за это время можно было обменяться двумя-тремя словами - и вот советник наклоняется - ещё свет фонаря блеснул на его лысой непокрытой голове! целует её в губы, а потом удаляется.

Но такой человек, как советник, при встрече с этой женщиной не станет целовать её в губы! Все отложилось в её памяти ещё там, на мосту, но потом она так перепугалась неожиданного преследователя, что совсем позабыла об этом.

Отодвинув стул, Сью-Энн поднялась, взяла сигарету и долго ловила её кончиком огонек зажигалки. С этой женщиной на мосту было связано что-то еще. Сильно затянувшись, она вспомнила - воскресное утро, бульвар Ришара Ленуара, толкучий рынок. Она тогда всего неделю как приехала в Париж и бродила от лотка к лотку, останавливаясь, чтобы вытянуть приглянувшуюся вещь из кучи. Вдруг она услышала: "Доброе утро, мисс Лассаль. Что ж это вы не здороваетесь?" и увидела перед собой советника и рядом - пожилую женщину. И по тому, как они стояли, как быстро переглянулись, она поняла, что они не просто рядом, а - вместе.

- Ах, простите, доброе утро! Я вас не заметила.

Он недоверчиво покосился на нее, подхватил её под руку и потащил от лотка к лотку, так что вскоре они оказались далеко от того места, где встретились. Сью-Энн стало неловко, что они бросили его спутницу, и она пролепетала что-то насчет того, что не имеет права целиком претендовать на его внимание, поскольку он - не один...

- Как не один?

- А та дама?..

- Дама? С чего вы это взяли? Кроме вас, тут у меня нет знакомых дам...

Сью-Энн была уверена, что он лжет. Он пришел сюда, на бульвар Ришара Ленуара с этой пожилой, чуть кривобокой женщиной. Он и обратился-то к Сью-Энн оттого только, что думал, будто она его заметила, и было бы странно пройти мимо. И он оставил свою спутницу, а та приняла это как должное. Очень странная и подозрительная покорность. Но тогда Сью-Энн предпочла не ломать над этим голову - в конце концов, это не её дело.