Стивен Коултер - Посольство

- Я - в "Крийон", у меня ленч с Кендриком из "Нью-Йорк Таймс". К половине третьего вернусь, а не вернусь - позвоню.Выйдя из ворот посольства, он пересек Буасси д'Англа и свер - нул к отелю - тамошний бар на первом этаже давным-давно облюбовали обосновавшие в Париже англичане и американцы и аккредитованные здесь журналисты. Длинная стойка занимала всю стену, а напротив стояли столики под черными скатертями и банкетки, обтянутые темно-желтой кожей. В другом конце находился гриль. Гэмбл поздоровался со знакомыми журналис-тами, Джей Остин помахал ему из-за столика. Кендрик сидел за стойкой бара.

- Привет.

- Привет.

- Что будете пить?

- Черт, я никогда не знаю, что пьют во время ленча. Мо - жет, джину?

- Мудрое решение, - согласился Кендрик, широкоплечий, светловолосый парень лет двадцати шести, совсем недавно переведенный в парижский корпункт газеты. Один из обоз-ревателей "Нью-Йорк Таймс", лет десять назад работавший в Париже вместе с Гэмблом, дал Кендрику рекомендательное письмо к нему.

- Здесь поедим? - спросил Кендрик, показав подбородком в сторону гриля.

- В Париже существует правило: никогда не ешьте в отеле, если намерены ещё в нем бывать. Способны вы потерпеть минут десять?

- Я постараюсь. Вы что, знаете какую-нибудь славную хар-чевню неподалеку?

- Именно. Мы пройдемся по узеньким улочкам Парижа, а парижане с улыбкой будут бросать вам под ноги цветы.

Кендрик захохотал, скрывая растерянность.

- Ну, на это я и не рассчитываю. Знаете, я только что с Кэ-д'Орсэ...

- Знаменательное событие.

Кендрик стал рассказывать ему об утренней встрече в министерстве иностранных дел, делиться впечатлениями, задавать вопросы. Допив, они прошли через Тюильри на улицу Бельшасс. Ресторанчик был маленький, и кормили в нем вкусно. Столик, правда, был маленький и неудобный, но зато гарсон наполнил их бокалы великолепным "Калон-Сегюр".

- Настроения у нас с вами дома оставляют желать лучше - го .Господина по имени де Голль все просто ненавидят.

- Ну, здесь не так давно тоже возводили баррикады, однако с его внешней политикой все согласны. А его отношение к нам находит поддержку.

- Неужели?

- Уверяю вас.

- А как же быть с ядерным наступательным оружием?

- А никак. В течение нескольких недель здесь все очень напоминало революцию - забастовки, волнения и т.п., однако все это касалось только внутренних проблем. Цены, права профсоюзов, сокращение рабочей недели, социальное страхо - вание, образование, университеты. А спросишь какого-нибудь работягу, почему он не выступает против ядерного оружия первого удара, ведь оно разоряет страну, если, конечно, есть что разорять, а он тебе ответит: "Нет, насчет этого он прав. Престиж Франции - великое дело". Или зайдешь в "Одеон" - есть такой театр на Левом берегу послушаешь, как мальчики и девочки обсуждают революцию... Все как полагается - красный бархат, люстры, плакаты "Революционный политический форум", все в лучших традициях пустопорожнего французского словопрения... Жалко, Виктора Гюго нет. Это же их заветная мечта - говорить и строить баррикады. Но никто ни разу не осудил генерала за антиамериканизм. А за тихое отдаление от Запада? А за выход из НАТО? А запрет на вхождение Англии в "Общий рынок"? А атаки на курс доллара? Ни гу-гу. Наоборот, если бы де Голль зажил со Штатами душа в душу, все эти за - бастовщики и студенты-бунтари взбеленились бы, - Гэмбл отпил вина. - Вы к нам надолго?

- Думаю, на несколько лет. Вижу, французы вам не слишком милы?

- Знаете, нам, англосаксам, приходится здесь несладко. Иногда так бы всех и передушил своими руками. Тут начинаешь понимать, что вкладываeтся в понятие "emminemment haissab-les" - они и вправду могут вызвать лютую ненависть. Иногда все прекрасно: продавщицы улыбаются, стараются изо всех сил, чтобы покрасивее завернуть тебе какой-нибудь пустячок; ты вспоминаешь отличных ребят-французов, с которыми дружил... Словом, сплошной блеск! Однако он быстро тускнеет

- Да? Может, я пока им ослеплен, но разочаровать меня вам будет непросто.

- Ах ты, Боже мой, да ведь жизнь складывается из мелочей. А они сами делают свою жизнь тягостной, и никто даже не пикнет.

- Но ведь студенты как раз и бунтуют против архаичной университетской системы.

- Верно. Исключение только подтверждает правило. Вы заметили: здесь не пишут в газетах о том, что касается всего общества, ибо фактически отсутствует само это понятие. Оно лишь иногда проявляется в бешеных вспышках, когда страна ка-жется одичалой, а потом опять исчезает. Вот вам пример - од - но из самых красивых мест в Париже, двор Лувра, каждый божий день до отказа забивается машинами, так как парковаться на стоянке имеют право исключительно сотрудники министерства финансов - всякие там клерки и прочая чиновничья шваль. Будь это в Америке, стоянку разнесли бы за десять минут, а здесь никто и не думает протестовать. Французу важно только свой автомобильчик втиснуть. Как гражданин, как член общества, как личность, я чувствую себя тут совершенно голым, неза - щищенным.