Лев Кожевников - Смерть прокурора

-- Каждому воздается по делам и по вере его. Прощай, Хлыбов. Ну а с тобой, Леша, мы еще свидимся, я думаю.

Он ушел. Проскрипели ступени, хлопнула входная дверь. Хлыбов вдруг захохотал и тоже поднялся.

@PO="Кудри вьются, кудри вьются, Кудри вьются у б.... А таких кудрей не бывает У порядочных людей," -

неожиданно тонким частушечным голосом пропел он и, не глядя на Алексея, двинулся к выходу.

Алексей ушел последним. Только на улице, расслабившись, он почувствовал, как крепко они нагрузились. Хотя почему бы нет, тем более, что сегодня он был всего лишь зрителем, но никак не участником разыгравшегося финала спектакля.

Взглянул на часы -- первый час ночи. На центральных улицах горели несколько уцелевших фонарей, остальная часть города лежала во мраке. Было безлюдно и тихо. Он дошел до сквера, пропахшего пылью, насквозь прогазованного, и опустился на скамью. Прикрыл глаза.

Вопреки пророчествам приятеля, Хлыбов впечатления покойника на него не произвел. Пока они там препирались, он пытался разглядеть на лице районного прокурора характерный налет, как он себе это представлял. Даже была попытка принюхаться, но ничего похожего за Хлыбовым не обнаружил. Время, впрочем, покажет.

Неподалеку от него разговаривали мужской и женский голоса. Почему-то по ночам, отметил он. Среди здешних граждан принято изъясняться матом.

Алексей встал, чтобы идти дальше, но мимо торопливо простучала каблучками женская фигура, зябко кутаясь в шуршащий плащ. Он переждал, опасаясь напугать женщину неожиданным появлением, затем, не торопясь, двинулся в обратную сторону. И вдруг круто обернулся. Что-то в этой фигуре решительно настораживало. Он проследил, как женщина пересекла пятно света на выходе из скверика и исчезла в черноте. Издалека, чуть слышный, доносился перестук ее каблуков. Алексей остолбенел. Он готов был поклясться, но -- тени у нее не было!

Через мгновение он бросился следом. Мимоходом, пересекая пятно света, обратил внимание на собственную тень. Она была жгуче-черной и длинной, не заметить такую от скамьи он не мог.

Алексей шел за женщиной в двух десятках шагов, ориентируясь в основном на стук. Но асфальт здесь лежал не везде, в любую минуту она могла свернуть в сторону, и тогда он ее неминуемо потерял бы. Алексей сократил расстояние, чтобы возможно было различать силуэт, на худой конец шорох шагов на мягкой почве. Они свернули куда-то раз, другой... Пролезли сквозь дыру в штакетнике, повернули еще раз в другую сторону, и он окончательно сбился со счета. Его подопечная ориентировалась впотьмах превосходно, и Алексей чувствовал, что общее направление они выдерживают, правда, не знал, какое именно.

Только сейчас, преследуя эту странную женщину, он вспомнил о цели, ради которой направлялся в гостиницу к Бортникову. Подобный провал в памяти, совершенно ему несвойственный, признаться, крепко озадачивал.

Они шли так около получаса. Один раз Алексей оступился и едва не упал, наделав при этом шума. Дважды под ногой чтото звонко хрустнуло, то ли стекло, то ли битая черепица, и наконец он перестал сторожиться вовсе, но женщина не побежала и не питалась спрятаться от преследования, она даже не повернула головы, когда, поспешив, он неожиданно для себя оказался совсем рядом, за ее спиной. И это тоже озадачивало.

Наконец вслед за женщиной Алексей продрался сквозь колючий кустарник и оказался перед стеной бревенчатого двухэтажного здания, которое что-то смутно ему напоминало. Стена была задней, с ветхим, перекосившимся пристроем в виде тамбура, заросшего бурьяном и крапивой, заваленного деревянным хламом. Алексей однако успел заметить, что его подопечная серой мышью просунулась именно в этот тамбур и там исчезла. Балансируя на битом кирпиче, бревнах, он пробрался ко входу. низко вросшему в землю, пригнулся и по гнилым ступеням спустился в нечто, похожее на подвал. Рука, поднятая на головой, уперлась в потолок. Он поводил руками по сторонам и наткнулся на холодную кирпичную кладку. Затем осторожно двинулся вперед.

Слабая полоска света впереди подсказала, что он идет правильно. Он вновь нащупал ногой ступени, теперь их было намного больше. Поднялся по ним и, нашарив дверь, шагнул в освещенный, низкий коридор.

В нос ударили специфические больничные запахи с примесью чего-то сладковато-приторного. Он огляделся, и опять у него появилось смутное ощущение, что здесь он уже был. Алексей двинулся по коридору направо, наугад, повернул и уперся прямо в дверь, обитую светлым металлом, с блеклой табличкой -