Джон Андервуд - Код Шекспира

Джейк оторвался от своего блокнота, где он пытался делать стенографические заметки, и нахмурился.

— Но через два дня тело могло выглядеть не лучшим образом.

— Это Англия, а не Эверглейдс. [58] Национальный парк Эверглейдс (в 40 милях к югу от Майами, США, штат Флорида). К тому же то было время чумы и смерти. И от здоровых-то людей плохо пахло, а о судебной медицине тогда не имели ни малейшего представления.

Он посмотрел на свою замечательную дочь со смесью гордости и скептицизма.

— Любопытно, — произнес Джейк и понял, что для Мелиссы это прозвучало как критика. Но было уже слишком поздно отступать, и он устремился вперед. — Так или иначе, но это лишь предположение, хотя оно и увлекает. И прекрасно вписывается в остальную часть гипотезы…

— О чем ты? Давай расширь мои горизонты.

— Извини, признаю свою ошибку. Послушай, я рад, что ты готова объективно оценивать новую информацию. Я лишь хочу сказать: я не верю, что Марло мог наблюдать за «убийством», да и Уолсингем не стал бы в этом участвовать. У меня сложилось впечатление, что Марло был джентльменом в классическом смысле этого слова и он не ходил в портовые таверны, несмотря на свою репутацию.

Мелисса заметно смягчилась.

— Вероятно, именно по этой причине в Вестминстерском аббатстве так долго не хотели его признавать, — заметила она, тут же забыв об обиде. — Как в истории с Ватсоном.

— Я о нем впервые слышу.

— Я читала о Ватсоне, когда изучала творчество Марло. Кристофера вызвал на дуэль человек по имени Брэдли, который постоянно его задевал. Близкий друг Марло Томас Ватсон, который и сам был поэтом, вступил в схватку и убил Брэдли. Ватсона и Марло взяли под стражу, но полностью оправдали — ведь они защищали свою жизнь.

Джейк откинулся на спинку стула и постучал по ладони ручкой — привычка, доставшаяся ему от репортерской деятельности.

— Получается, что дуэль делает его головорезом не в большей степени, чем, к примеру, Александра Гамильтона. [59] Александр Гамильтон (1755–1804) — государственный деятель США, видный деятель Первой американской буржуазной революции.

— Верно. Кроме того, мне удалось найти слова Габриэля Гарвея о Марло. Просто очаровательный человек.

— Кажется, это он сказал, что Оксфорду следует «потрясать копьем»?

— Он самый. — Мелисса открыла блокнот. — Гарвей был поэтом и проповедником, это он написал триумфальную поэму, воспевающую смерть Марло, полную любви и всепрощающих христианских фраз, как, например: «Он и чума соперничали за победу в партии»; «кичливый человек превозносит свои чудовищные мысли»; «страшная болезнь пренебрегает его льстивым тщеславием»; «презрительно улыбаясь, вспоминая его Тамерлана, [60] Имеется в виду трагедия К. Марло «Тамерлан великий». он нанес завершающий удар».

— Ничего себе, какие нежные чувства, — сказал Джейк.

— Да. Пуритане ненавидели Марло не меньше, чем представители англиканской церкви.

— Как ты думаешь — почему?

— Потому что он всегда смело и откровенно высказывался и ставил под сомнение авторитеты. Так что не следует удивляться, когда они принялись с такой радостью праздновать его «гибель», постоянно упоминая «божественную справедливость», и так далее. Еще одно духовное лицо, Томас Беард, сказал: «Я надеюсь, что всех атеистов в этой стране, да и во всем мире… ждет такой же конец».

— Хммм. Кажется, я совсем недавно слышал нечто похожее. Чем больше все меняется и так далее…

— Папа, получается, что все было против него. Тебе следует задуматься, почему так вышло.

— Значит, ты думаешь, что в теории Льюиса есть смысл?

— У меня появились серьезные основания с ней согласиться. Но ты должен дать мне время, ладно? Все это по-настоящему ударяет в голову.

— Как ты думаешь, что произошло в Дептфорде на самом деле?

— Я не знаю. Однако я начинаю думать, что все было не так, как они говорят.

Джейк ненадолго задумался.

— Значит, можно наверняка сказать одно: трое известных проходимцев заявили, что они убили Марло, защищая свою жизнь, и суд принял их объяснения или посмотрел сквозь пальцы на явную ложь. И все закончилось. В течение нескольких веков никто не знал, что случилось с Марло, имелись лишь предположения.

— Да, и всех этих грязных слухов и намеков оказалось достаточно, чтобы начать процесс и вынести приговор в суде общественного мнения в его отсутствие и на четыре сотни лет изгнать Марло из «Уголка поэтов». — Теперь Мелисса уже не скрывала свой гнев. — И почему? Почему?