Джон Андервуд - Код Шекспира

Джейк записал в своем блокноте: «Декламация скверных стишков или произнесение речей во время разделки туш не делает человека поэтом».

Он с интересом обнаружил, что тем временем сам Давенант прославился как поэт и даже заслужил себе место в «Уголке поэтов». [28] Часть Вестминстерского аббатства, где похоронены выдающиеся поэты. Несмотря на то, что его собственные произведения, по словам биографа Джозефа Найта, были «невыносимо скучными». Яблоко от яблони недалеко падает?

Когда Джейк возвращался на Денмарк-стрит, мысли путались у него в голове, и он не заметил, что за ним снова следят. На сей раз Наблюдатель был в машине (в черном седане) и разговаривал с кем-то по мобильному телефону.

Кое-кто еще, спрятавшись в алькове рядом с входом, наблюдал за тем, как он покидал библиотеку: седовласый мужчина, сердце которого наполняла ярость.

Тем временем, возвращаясь домой, Джейк размышлял о том, что, если кто-то из академических кругов, например человек вроде Десмонда Льюиса, осмелился выступить против общепринятого мнения, что Шекспир был гением и автором великих произведений, чему учили и на чем настаивали остальные, подвергнув сомнению источники их сведений, неудивительно, что он стал парией. Достаточно ли этого, чтобы ему угрожала физическая опасность? Насколько могущественно имя Шекспира в британских умах, сердцах и официальных учреждениях? Имеется ли американский эквивалент, который никто не решается подвергнуть сомнению или очернить? В политике, возможно, но не в литературе. Если бы кто-нибудь написал книгу, направленную против Твена или Готорна, общественное мнение этого даже не заметило бы. Кроме того, репутации Барда уже угрожали сторонники Бэкона и многие другие. Должно быть что-то еще.

Сценарист Уильям Голдмен написал в своем уотергейтском сценарии «Всей королевской рати»: «Следуйте за деньгами». Джейк не сомневался, что здесь дело не только в академических карьерах и репутациях.

Лондон, четверг, начало ноября, 6.15 вечера

Мелисса вернулась примерно к обеду, причем она по-прежнему выглядела немного рассеянной. Джейк решил не ходить вокруг да около и прошел за ней на кухню, где она принялась изучать шкафы и ящики.

— Мы можем поговорить?

— У нас тут есть какая-нибудь еда, кроме йогурта? — сердито поинтересовалась она.

— Есть рисовые кексы, — заметил он, и Мелисса поморщилась. — Должен тебе сказать, что Роберт Грин вполне доходчиво доказывает, что автором пьес и сонетов не может быть Шекспир — уж не знаю, кто на самом деле их написал. И Марк Твен тоже, если, конечно, ты меня слушала вчера вечером.

— Чушь собачья. Все исследования говорят о другом. — В ее голосе появились знакомые ему упрямые интонации и незнакомый гнев.

Джейк не помнил, когда его слова вызывали у Мелиссы такую ярость.

— Тебе следует по меньшей мере перечитать Грина, — сказал он.

Джейк понимал, что зашел слишком далеко, чтобы поворачивать назад, и потому рассказал ей о ключевых словах, на которые ученые либо не обратили внимания, либо о которых они сознательно умолчали. Он не осмелился высказать свою мысль о том, что Шекспир был чем-то вроде продюсера — пока. Ему стало интересно, пришла ли в голову Льюису такая же идея. Возможно, об этом следовало спросить Бальсавара.

Мелиссу его доводы нисколько не убедили.

— То, что Грин написал о нем все это, не значит, что это правда, — заявила она. — У него имелся собственный интерес.

«Возможно, — подумал Джейк. — С другой стороны, что было сказано сейчас, да и во времена Шекспира, чтобы опровергнуть эти обвинения?»

Он выяснил, что Грин прожил совсем недолго после того, как написал свой памфлет, и умер от пищевого отравления. Один из тех, кто выступал против Шекспира, замолчал. Что дальше?

И снова Мелисса отказалась с ним это обсуждать и принялась готовить какое-то рисовое блюдо из того, что нашла в холодильнике.

Неожиданно раздался звонок в дверь, и они обменялись испуганными взглядами. Джейк включил интерком.

— Кто?

— Сунир Бальсавар. Надеюсь, вы не заняты.

Не обращая внимания на Мелиссу, которая начала махать руками и закатывать глаза, Джейк нажал на кнопку, чтобы его впустить.

Сунир пришел через минуту, с подарками: принес обед из китайского ресторана, расположенного на Тоттенхэм-Корт-роуд.

— Я был тут неподалеку и подумал, что вы, наверное, проголодались. Никаких пищевых добавок, — быстро проговорил он.