Галина Романова - Цвет мести – алый

Да, никакой ошибки, это она – молодая жена господина Холодова. А для него же – просто очередная шлюха, которая предпочла любви большие деньги.

Ее он тоже задумал убить. Не из мстительных каких-то соображений. Просто – не поверите! – захотелось ему поиграть в эту сложную и страшную игру. Получится ли, думал он, часами следя за ней. Получилось! А почему бы и нет? Его ведь по-прежнему никто не замечал.

Стыдно было признаваться, но когда милиция после убийства Марины оцепила микрорайон и пошла по подъездам, его снова никто как будто не заметил.

– Вы ничего подозрительного не слышали, не видели? – спросил его молодой сержант.

– Когда? Где?

Шубин только что вылез из душа, с волос на пол капала вода. Он был угрюм, сердит даже, с перекинутым через плечо полотенцем, в пижамных, так не любимых Светланочкой штанах. В руке он держал флакончик пены для бритья.

– В вашем подъезде. Никто подозрительный не пробегал часом раньше или полчаса тому назад?

– Не видал, – недовольно выпятил он нижнюю губу. – Я только с постели недавно встал, выпил вчера лишку, вот и завалялся в кровати, а потом в ванне отмокал.

Ему поверили!

Никто не подумал или хотя бы не предположил, что он вышел из своей квартиры на первом этаже с ружьем, спрятанным под легким плащом. Поднялся двумя этажами выше. Выстрелил два раза из окна подъезда. Убил женщину. Потом спустился в свою квартиру незамеченным. В это время он точно знал, что в подъезде нет никакого движения. Убрал ружье обратно в сейф, тоже подаренный ему Гольцовым, пришлось даже в стене нишу выколупать в свое время. Потом он улегся в ванну и пролежал в ней без движения и без единой мысли полтора часа.

Никто не мог даже вообразить, что это все проделал он – угрюмый, скучного, безликого вида мужичонка с первого этажа. Никто не подумал, что у него хватит безрассудной наглости совершить убийство почти что у себя дома!

Правда, однажды заявился к нему с вопросами один толстяк. Он не был милиционером. Он назвался другом погибшей. Смотрел ему словно бы прямо в душу, проникновенно, ясными, чистыми глазами. И Шубин внезапно ощутил некое неприятное волнение. И, глядя потом вслед уходившему парню, он подумал тогда: если его когда-нибудь и вычислят, то сделает это либо этот увалень, либо кто-то, очень на него похожий.

Почему?

Да потому, что они с ним были почти родными по сути! Он – этот толстяк – выглядел таким же безликим, таким же незаметным и таким же неудачливым человеком, как и он. Шубин ведь сразу о нем все угадал. Сразу понял, что именно его, толстого этого, бросила Маринина подруга – белокурая красавица Мария. Он был почти точной копией Шубина – этот рыскающий в поисках убийцы добродушного вида парень. Значит, и рассуждает он приблизительно так же, как и Николай. А если они жили и думали одинаково, то вычислить Шубина он сумеет…

Когда в его дверь позвонили требовательным долгим звонком, Шубин был почти уверен, кого он увидит за порогом. Он их ждал. И все уже давно подготовил.

– Николай Васильевич Шубин?

На лестничной клетке топтался – он не ошибся – друг убитой им Марины. Еще – мент какой-то в штатском, симпатичный и надменный. Двое из патрульно-постовой службы и та самая администратор, устраивавшая ему встречи с Шишкиным, маячила за их спинами. Правда, выглядела она непривычно, как-то очень молодо и свежо.

– Я Шубин.

– Вам придется проехать с нами, – проговорил молодой опер в штатском. – Вы подозреваетесь…

– Да знаю я, знаю, не части, – улыбнулся Шубин устало. – Я сейчас. Войдете?

Вошли лишь патрульные. Проводили его до двери в спальню, встали по обе стороны.

– Я только оденусь, – сказал он, прикрыл дверь и вдруг крикнул толстяку: – У меня для вас пакет, молодой человек! Вон там, на столе, возьмите!

На столе в гостиной лежал тугой объемный конверт. Незапечатанный. И, взяв его в руки, Белов обнаружил в нем несколько страниц рукописного текста. Первая начиналась так: «Когда вы будете читать это…»

– Стойте!!! – заорал Белов не своим голосом и ринулся к двери в спальню.

Выстрел прогремел одновременно с тем, как он вышиб своей огромной ножищей дверь…

– Алекс, не нужно капризничать. – Маша поправила галстук под воротничком мужниной сорочки, поцеловала его в гладко выбритый подбородок. – Это лучшее решение, которое ты принял за последнее время! Зачем теперь вилять?

– Я принял! – фыркнул Захаров Алексей, правда, без особого жара, фыркнул скорее по инерции. – Вы со своим Беловым решили отметить Новый год вместе, а я, оказывается, принял решение!