Софья Ролдугина - Кофе для невлюбленных

«Ужасное событие, удар по всем нам, — сетовала мать, оставшаяся с двумя дочерьми, пятнадцати и тринадцати лет, и с солидным пятном на репутации семьи. — Гарольд был истинным сыном своего отца. Конечно, он поигрывал на скачках, но никогда не позволял нам остаться без единого рейна, разумно вел дела. С чего ему было стреляться — и ума не приложу. Он даже представил нам свою невесту, девушку бедную, но честную… Да и офицерский патент был уже у него в руках!»

Дальше автор заметки рассуждал о том, что горе несчастной женщины скрашивали почти шесть тысяч хайрейнов — выигрыш юного Макмаффина. Мол, с таким приданным пристроить дочь за хорошего человека — не проблема.

Я дочитала и подняла глаза на Эллиса. Оказалось, что он все это время терпеливо ждал, не отводя от меня серьезного взгляда.

— Что вы думаете, Виржиния?

— Я думаю, что следует поговорить с юными мисс Макмаффин и их матерью. Нужно узнать, что сталось невестой этого несчастливца. В статье нет ни одного упоминания о ней, хотя похороны расписаны весьма подробно, — я постучала ногтем по заметке, лежавшей на столе.

— Соображаете, Виржиния, — улыбнулся Эллис и осторожно забрал у меня бумажку, отложив ее в меньшую стопку. — И таких историй тут несколько. Два самоубийства и один несчастный случай — все они произошли с людьми, так или иначе получившими большую сумму. К ним мы прибавляем двоих стариков, обладателей солидного состояния, скончавшихся «по естественным причинам», и писателя Дикона Шарля. Итого с Морелем семь трупов за три года. Интересная статистика, верно? — я молча кивнула. Мне стало не по себе. — Да и к тому же в двух статьях упоминается небогатая невеста. И ни разу — ее имя.

— Вы думаете, что… — начала я, но Эллис только досадливо от меня отмахнулся:

— Я пока ничего не думаю, Виржиния. Посудите сами — если человек молод и богат, наверняка у него будет невеста. А что до всего остального… Принесите-ка мне кофе, если не сложно. Нужно хорошенько поразмыслить.

— Я вам не служанка, Эллис.

— Разумеется. У какой служанки такая прямая спина и глаза такие сердитые? Ну-ну, успокойтесь. Взгляд — что ведро ледяной воды за шиворот, — Эллис подкупающе улыбнулся. — Просто мне нужно, чтобы вы отошли ненадолго. Я тут вижу, как мнется перед дверьми мистер Калле. Судя по всему, он боится именно вас. Чем вы его вчера так напугали, интересно…

Я вспомнила о злосчастном парике и как можно равнодушнее пожала плечами.

— Ничем, Эллис. Спросите лучше у него.

— Спрошу непременно, — пообещал детектив, и улыбка у него стала лукавой. — А вам очень идет румянец, Виржиния… И Лайзо позовите, будьте любезны — он мне задолжал рассказ! — крикнул Эллис уже мне в спину.

Кофе в зал, разумеется, отнесла Мадлен. Причем не горький, как любил детектив, а приторный, с тремя ложками сахара и большим количеством молока. Вряд ли это можно было бы назвать даже маленькой победой над Эллисом, но все равно я почувствовала себя частично отмщенной за минуту смущения.

Впрочем, чувство это улетучилось, стоило мне пройти в зал и увидеть, как детектив поит переслащенным кофе Эрвина Калле, а сам нетерпеливо посматривает на двери кухни.

— Д-добрый вечер, леди Виржиния, — подскочил художник, слегка заикаясь, и машинально коснулся кончиками пальцев густой шапки волос — теперь, как я знала, ненастоящих. — Рад видеть вас. П-простите, ради всех святых, за вчерашнее. Я просто был несколько обескуражен, и…

— За что? — нахмурила я брови в притворной задумчивости, а затем виновато улыбнулась, опуская взгляд. — Честно говоря, мистер Калле, вчера у меня так болела голова, что я совершенно не помню, чем закончился вечер. Смутно вспоминается мне ссора между мисс Макнайт и мистером Палмером, да еще то, как вы говорили о своем визите в апартаменты невесты Патрика Мореля… Кажется, вы обнаружили там нечто необычное?

Слушая меня, Эрвин Калле сначала просветлел лицом, а потом вновь помрачнел.

— Да, можно сказать и так, — он зябко натянул на костяшки слишком длинные рукава лилового сюртука. Тонкие, испятнанные краской пальцы нервно поджались. — Знаете, это одна из тех аккуратных маленьких квартир, которые снимают за солидные деньги, приплачивая за спокойное место и отсутствие лишних глаз. Я таких много повидал. Обычно хозяева у них строгие и тщательно следят за соблюдением чистоты. А тут я словно в притон попал. Все перевернуто кверху дном, ящики валяются посреди комнаты, воздух затхлый, вещи разбросаны, чулки висят на люстре… — Эрвин осекся, неуверенно посмотрел на меня, покусывая бледные губы, и продолжил неохотно: — А на полу множество темно-коричневых пятен. Мне кажется, это кровь, — добавил он совсем тихо.