Агата Кристи - Роза и тис

- Я не думаю, что Джон.., хочет жениться на мне, - произнесла она озадаченно.

Мне удалось сдержать возмущение.

- Но ведь нет причины, которая мешала бы вам пожениться!

- Нет... - В голосе Изабеллы чувствовалось сомнение.

- Он должен! Это самое малое, что он может сделать!

Изабелла медленно покачала головой.

- Нет, - сказала она. - Все было совсем не так.

- Что было не так?

- Когда я уехала из Сент-Лу... - Изабелла говорила медленно, подбирая слова и мысленно прослеживая события. - Это не значило, что я выйду замуж за Джона вместо Руперта. Джон хотел, чтобы я уехала с ним, и я уехала.

Он не говорил о женитьбе. По-моему, он об этом не думал. Все это, Изабелла слегка развела руками, вероятно, она имела в виду не столько убогую комнату и обстановку, сколько вообще временный характер их совместной жизни, - не замужество. Замужество - это что-то совсем другое.

- Вы и Руперт... - начал я.

Она перебила меня с явным облегчением, видя, что я понял ее мысль.

- Да. Это было бы замужество.

"В таком случае, - удивленно подумал я, - чем же она считает свою жизнь с Джоном Гэбриэлом?" Спросить об этом прямо я не смел.

- Скажите, Изабелла, что, собственно, вы понимаете под браком? Что он для вас, помимо, конечно, чисто юридического значения?

Изабелла задумалась.

- Мне кажется, это означало бы стать частью жизни другого человека.., занять свое место.., место по праву... и потому, что ты действительно чувствуешь это место своим.

Стало быть, брак для Изабеллы имеет вполне конкретное значение.

- Вы хотите сказать, что не можете разделить с Гэбриэлом его жизнь?

- Не могу. И не знаю как. Я хотела бы, но... Видите ли, - она протянула вперед тонкие руки, - я ничего о нем не знаю.

Я пристально смотрел на Изабеллу. Это правда: она ровным счетом ничего не знает о Джоне Гэбриэле и никогда ничего о нем не узнает, как бы долго с ним ни прожила. Однако я понял, что это не влияет на ее чувства к нему.

Я вдруг подумал, что и Гэбриэл находится в таком же положении. Он похож на человека, который купил (вернее, украл) дорогую, изящную, мастерски выполненную вещицу и не имеет ни малейшего представления о принципах, лежащих в основе действия ее сложного механизма.

- Насколько я понимаю, несчастной вы себя не считаете?

Изабелла посмотрела на меня невидящими глазами и ничего не ответила на мой вопрос - умышленно или сама не знала ответа. Думаю, последнее. Она переживала глубокие, мучительные перемены в жизни и не могла точно выразить их словами.

- Передать привет вашим в Сент-Лу? - тихо спросил я. Она не шелохнулась. Глаза наполнились слезами. Это были слезы не печали, а воспоминаний.

- Если бы возможно было повернуть часы вспять и свободно выбирать, вы сделали бы тот же самый выбор? - продолжал спрашивать я.

Вероятно, это было жестоко с моей стороны, но я должен был знать.

Изабелла смотрела на меня, не понимая.

- Разве существует возможность выбора? Хотя бы в чем-нибудь? спросила она.

Ну что же, вопрос спорный. Возможно, жизнь легче для таких бескомпромиссных реалистов, как Изабелла Чартерис, - у них никогда нет альтернативы. Однако, как я теперь понимаю, однажды жизнь все же поставила Изабеллу перед выбором, и девушка избрала свою судьбу - вполне осознанно.

Но это произошло несколько позже.

Когда я, прощаясь, стоял перед Изабеллой, на лестнице послышались спотыкающиеся шаги. Джон Гэбриэл рывком открыл дверь и, пошатываясь, вошел в комнату.

Нельзя сказать, что вид у него был приятный, - Хэлло! - воскликнул он. - Все-таки разыскали?

- Да, - коротко ответил я, но, хоть убей, не мог заставить себя сказать ничего больше и направился к двери. - Извините, - пробормотал я, мне пора.

Гэбриэл посторонился, пропуская меня к двери.

- Ну-ну! Не говорите потом, что я не дал вам шанса... - сказал он со странным выражением.

Я не вполне понял, что он хотел этим сказать.

- Завтра вечером я устраиваю обед в кафе "Гри", - продолжал Гэбриэл. Приходите! Изабелла хотела бы, чтобы вы пришли, не так ли, Изабелла?

Я оглянулся.

- Да, пожалуйста, приходите, - сказала Изабелла, грустно улыбнувшись.

Она держалась спокойно, невозмутимо; перебирала разглаживала шелковые нитки для своего вышивания.

В лице Гэбриэла мелькнуло что-то необъяснимое.

Может быть, отчаяние.

Я спустился по лестнице так быстро, как только это возможно для калеки на костылях. Мне хотелось поскорее выбраться на улицу, к солнечному свету подальше от этой странной пары. Гэбриэл изменился. К худшему.