Бернард Корнуэлл: Вытащить из петли

— Разумеется, я согласен, милорд. Почту за честь.

Уитерспун встал, давая понять, что аудиенция окончена. Министр кивнул на прощание, сказав:

— Уитерспун выдаст вам письменную доверенность, а я жду отчета. До свидания, сэр.

Сандмен проследовал за секретарем в приемную, где за столом корпел над бумагами письмоводитель.

— Поставить печать на доверенности займет минуту-другую, — сказал Уитерспун, — присядьте, пожалуйста.

Сандмен еще раз перечитал прошение. Мейзи Кратвелл настаивала на невиновности сына, однако в подтверждение не могла привести никаких доказательств.

— В письме сказано, — заметил Уитерспун, держа над свечкой палочку сургуча, — что вы проводите дознание от имени Министерства внутренних дел, и содержится просьба оказывать вам содействие. Но заметьте, капитан, мы не можем его требовать на законном основании, а можем только просить. Я бы рекомендовал вам не очень увлекаться дознанием. Осужденный, безусловно, виновен. Вы найдете Корде в Ньюгейте, проявите должную настойчивость, он признается в своем преступлении, и ваше задание будет выполнено. Чего нам решительно не хочется, капитан, так это осложнять дело. Представьте краткий отчет, который позволит министру убедить королеву, — и забудем об этом прискорбном случае.

— А если он невиновен? — спросил Сандмен.

Предположение, судя по всему, ужаснуло Уитерспуна.

— Такого не может быть! Его же признали виновным.

— Совершенно верно, — произнес Сандмен, забирая у Уитерспуна доверенность. — Министр упоминал о вознаграждении. — Ему было противно говорить о деньгах, джентльмену не пристало касаться этой темы. — Не согласились бы вы, мистер Уитерспун, выдать наличными? Неизбежны расходы…

Он замолк, поскольку, хоть убей, не представлял, в чем они могут состоять.

Уитерспун и письмоводитель уставились на Сандмена с таким видом, будто у того свалились штаны.

— Наличными? — переспросил Уитерспун.

Сандмен понял, что краснеет.

— Вы хотите поскорее решить проблему, так что…

— Прендегаст, — обратился Уитерспун к письмоводителю, — будьте добры, сходите к мистеру Ходжу и попросите выдать пятнадцать гиней… — Он взглянул на Сандмена: — Наличными.

Получив деньги, Сандмен покинул Министерство внутренних дел.

Теперь он мог позволить себе обед. Обед, немного вина, а после — поиграть в крикет. Соблазн был велик, но Сандмен не привык манкировать своими обязанностями. От обеда придется отказаться, а крикет отложить.

Сперва следовало поговорить с убийцей.

На Олд-Бейли разбирали помост. У тюремных ворот к Сандмену обратился облаченный в форму привратник:

— Вашей чести кто-нибудь нужен?

— Мне нужен Шарль Корде. Я капитан Сандмен, лорд Сидмут поручил мне провести дознание. Возможно, мне следует засвидетельствовать почтение начальнику?

— Смотрителю почтениев не требуется. Вы просто идете, сэр, и находите заключенного. Как там его?

— Корде.

— Это который приговоренный? Так он будет в Давильном дворе, ваша честь. Он вам скажет, что это не он сделал, сэр. Тут кого ни возьми, все неповинные. — Привратник осклабился. — Часы у вас есть, сэр? Есть? Лучше с собой не брать — стащут. Запру их сюда в шкаф. За угол, сэр, там будет лестница. Ступайте вниз, не сворачивайте и по запаху дойдете.

Вход в Давильный двор охраняли два надзирателя.

— Шарль Корде? — переспросил один. — Сразу его узнаете. Смахивает на паршивую девку, сэр. Вы что, его приятель? — Надзиратель ухмыльнулся, однако ухмылка исчезла под пристальным взглядом Сандмена. — Во дворе его что-то не видно, сэр, — надзиратель раньше служил солдатом, и взгляд Сандмена разом внушил ему уважение, — значит, он в Общей зале, сэр. Через ту дверь, сэр.

Давильный двор представлял собою узкий прямоугольник, зажатый между высокими строениями с влажными стенами. Скудный свет, что в него попадал, сочился через частокол зубцов по верху стены, отделяющей его от Ньюгейт-стрит. У стены сидели с десяток узников — их было легко отличить по ножным кандалам — и те, кто пришел их проведать. Сандмен пересек двор и вошел в Общую залу, обширное помещение со столами и скамьями. Единственный надсмотрщик в комнате, моложавый мужчина, вооруженный толстой палкой, сидел за столом, пил джин из общей бутылки и пересмеивался с соседями. При появлении Сандмена смех разом оборвался. Четыре или пять десятков людей умолкли и повернулись взглянуть на вошедшего. В облике Сандмена проступало нечто властное, а в этом месте власть не больно жаловали.