Шарли Палмер - Зона опасности

— Это объясняет ямайца. Киллер получает контракт, привозит ямайца с острова. Главный во всем этом — стрелок.

— Федералы считают, что это как раз ты и есть, Сэм. С нами они особо не разговаривают, но если Мэгги была в программе защиты свидетелей, а Ментон — ее контролер, значит, в этом все и дело. И переубедить ты их не сможешь.

— У тебя есть что-нибудь, с чем я могу поработать, Пити?

— Ничего. Большой зверь из Нью-Йорка все еще здесь. Рано или поздно эти ребята сядут тебе на хвост, и скорее рано.

— Да…

Они помолчали немного. Потом Сэм сказал:

— Пити, если узнаешь что о Джимми, о чем угодно, ты сможешь найти меня в…

— Сэм, — перебил его Пити, — я не хочу знать, где ты. Нам сообщили, что в Чикаго никто из вас не появился, и это все, что мне нужно знать. Если мы получим какие-то сведения о Джимми, я скажу Элли, так что звони мне домой.

— Ладно. Хорошо. Я у тебя в долгу, Пити, в большом.

Сэм поселился в «Метрополитене» — в этом отеле он останавливался, когда был здесь на семинаре полицейских вертолетчиков, много лет назад, еще до встречи с Мэгги. Или как ее звали на самом деле?

Он достал из бумажника оставленную ею записку, взглянул на знакомый почерк, словно подшучивающий над ним: «Я люблю тебя, Сэм».

Кто она, женщина, написавшая эти слова?

Он смял записку, швырнул ее в корзинку для мусора и промахнулся. И вспомнил Джимми, как тот забрасывал мяч в детскую баскетбольную корзину на заднем дворе. Выражение, появившееся на лице сына, когда мяч впервые гладко лег в нее, Сэм не забудет никогда.

Сэм поднял записку, разгладил ее и аккуратно уложил в бумажник. Потом взял с тумбочки у кровати фотографию.

Перевернув ее, Сэм еще раз прочитал надпись: «БЫСТРОФОТО 322». Без особой надежды он набрал номер справочной и сильно удивился, получив номер нью-йоркского офиса.

— Мне нужно узнать, где напечатали снимок номер 322, — сказал Сэм ответившей на его звонок женщине.

— Я сейчас переведу разговор, — прозвенел в его ухе голос. — Не кладите трубку, пожалуйста.

Последовал треп о великих достоинствах продуктов и услуг «БЫСТРОФОТО», милосердно прерванный наконец еще одним женским голосом. Сэм повторил вопрос.

— Триста двадцать два? Эта серия номеров не используется уже несколько лет.

— Да, но где находилось фотоателье, когда эта серия использовалась?

— Где-то в Нью-Йорке.

— А поточнее?

— У меня такой информации нет. Простите.

Сэм положил трубку. Потом подобрал с кровати ветровку, влез в нее. Выглядела она так, точно он в ней и спал, но хотя бы скрывала «ЗИГ» на ремне. Если повезет, все будет нормально, нужно только не делать глупостей вроде перехода улицы в неположенном месте. Он находился в лабиринте — начала не видно, конца тоже.

Мэгги сидела на краю жесткой, узкой кровати и смотрела в окно. Старалась изгнать из своих мыслей Сэма. Ждала. Впереди — целый день, много часов, и ни в один из них она не сможет позволить себе думать о Джимми.

Стук в дверь напугал ее — должно быть, она задремала.

— Миссус, перекусить не хотите?

Дверь отворилась. За ней стояла миссис Гротка.

— Я картофельный суп сварить. С хорошим мясом.

Мэгги смотрела на нее. Сдаваться миссис Гротка явно не собиралась. Мэгги выдавила улыбку, кивнула:

— Хорошо. Спасибо.

Все это время она ничего толком не ела, а ей нужно поддерживать силы, ради Джимми. Она взяла с кровати рюкзачок.

В кухне миссис Гротка налила суп в чашку, поставила ее перед Мэгги, пододвинула корзинку теплого, с хрустящей корочкой хлеба.

— В кофейнике свежий кофе.

Мэгги съела, не чувствуя вкуса, несколько ложек супа, потом потянулась к пристроенной на стуле кипе старых газет. Нью-йоркские, недельной давности, новости. Глаза скользнули по одной из фотографий: мэр на ежегодном обеде Лиги сыновей Сицилии. По одну сторону от мэра кардинал Маттерини, по другую — отец. Но это же невозможно!

Вглядевшись в фотографию, Мэгги поняла, что это ее брат Пол. Паоло. Постаревший, погрузневший и очень похожий на отца. В подписи под снимком он был назван Полом Беллами. За этой группой смутно различалась фигура отца Патрелли.

Мэгги сидела, замерев, и, кажется, даже не дышала. Почему они не взялись за Пола? Почему выбрали ее? И зачем им Джимми?

Полу она позвонить не могла: никакой Мэгги Кейди ее брат не знал, а Андреа была официально мертва.

«Requiescat in расе, — с горечью подумала она. — Да почиет в мире». Как будто это когда-либо было возможным. Тоска по Сэму, по звуку его голоса, по обнимающим ее рукам, по единственному миру, какой она знала за последние шесть лет, сжала ей сердце, и без того истерзанное неотвязной мыслью о Джимми. Она подошла к старомодному черному телефону, стоявшему на кухонном столе, и набрала номер. Трубку сняли после третьего гудка.