Михаил Палев - Тайна Животворящего Креста

– Не бойся, – усмехнулась Анна. – Ты просто спишь. А я пришла к тебе во сне, чтобы закончить начатый разговор.

Тозо проснулся от толчка в плечо и вскочил, машинально хватаясь за висящий на поясе кинжал.

– Осторожнее, брат Джованни! – раздался голос графа Циллеи. – Ну и крепко же вы спите. Пора на борт, все уже погрузились.

Действительно, недалеко от берега на волнах покачивался крутобортый неф, освещенный светом факелов. Тозо сел в лодку вместе с графом и его оруженосцами. Гребцы налегли на весла. Полоса берега, местами освещенного угасающими кострами, удалялась. Сияющий звездами небосвод был снизу словно отгрызен неровным силуэтом черных гор. Куда теперь?

Корабли с отрядом Циллеи должны были идти к Триесту, чтобы там соединиться с армией короля. Но Тозо боялся встречи с королем – уж больно много он наобещал монарху – и упросил Циллеи высадить его в Рагузе по болезни.

– Боюсь не доехать до Триеста, – объяснил он графу. – Болезнь усиливается, а в Рагузе францисканцы вылечат меня в монастырской больнице.

– Как знаешь, брат Джованни, – отозвался граф. – Ты сделал то, что должен был сделать. Если у тебя были еще обязательства перед королем, о которых я не знаю, то это уже не мое дело. Если ты понадобишься королю, он сам тебя найдет. Прощай! И храни тебя Господь!

В монастыре Тозо поселился надолго, хотя собирался покинуть его побыстрее, опасаясь гнева короля за невыполненное обещание: ведь он не нашел ни святыни, ни даже части сокровищ Дандоло. Но вскоре пришло сообщение о смерти короля Лайоша, и Тозо успокоился.

Он почти безвылазно сидел в своей келье, молился и писал записки. Так прошло почти тридцать лет. Тозо стал дряхлым стариком, но незавершенная миссия продолжала держать его на этом свете. В год, когда дож Микеле Стено за сто тысяч дукатов купил Далмацию у венгерского короля Сигизмунда, Тозо исполнилось восемьдесят лет. В свите прибывшего в Зару венецианского наместника оказался внук Джованни Тозо – Гуидо. Когда Гуидо Тозо сообщили, что его хочет видеть лежащий на смертном одре монах-францисканец, он очень удивился, но не посмел отказать в просьбе умирающему. Когда богато одетый венецианец переступил порог маленькой кельи, он не думал, что через полчаса выйдет оттуда потрясенный, сжимая в руках деревянный, инкрустированный деревом и костью ларец, в котором лежали ставшие теперь фамильными реликвии: небольшая книжка в кожаном переплете, карта сокровищ Энрико Дандоло и деревянный крестик с серебряными гвоздиками.

Я не стал откладывать визит к Липатову в долгий ящик и уже следующим утром напросился к нему в гости.

Липатов скептически отнесся к моей гипотезе о любви Тозо к Анне Дандоло.

– Тозо был женат и любил свою жену, – возразил Липатов. – Они и года не прожили вместе, когда Тозо был вынужден покинуть ее и уже больше никогда не увидел. А ведь Тозо тогда было не больше двадцати лет.

– Да, это так, но он ведь был молодой мужчина и почти все время проводил в обществе юной и весьма привлекательной девушки, – возразил я. – Зато версия любви прекрасно объясняет некоторые странности в поведении Тозо.

– Подождите! – протестующе поднял руку Липатов. – Честно говоря, я не ожидал, что вас так захватит историю моего далекого предка. Поэтому мой рассказ о нем был краток, я опустил многие подробности и неясные места.

– Да, тогда вы вводили нас с Тавровым в курс дела и потому вынуждены были сообщить лишь суть, – согласился я. – Но сейчас мне нужны подробности. Как говорят французы, дьявол таится в деталях.

– Похоже, вы действительно вдохновились на новый роман, – усмехнулся Липатов. – Что ж… Вы созрели, чтобы увидеть подлинную рукопись Джованни Тозо. Одну минуту.

Липатов вышел из гостиной. Он отсутствовал не более пары минут и вернулся с двумя тетрадями в руках. Одну я уже видел: тетрадь профессора в дерматиновом переплете. Вторая тетрадь больше походила на книгу в кожаном переплете. От нее в буквальном смысле слова пахло древностью.

– Вот это и есть рукопись Джованни Тозо, – торжественно провозгласил Липатов, бережно положив древний манускрипт на стол. – Шесть с половиной столетий. Практически идеальная сохранность! Дядя хранил ее в коробке из специального картона. А вот как поколения предков умудрились сохранить рукопись в таком отличном состоянии – уму непостижимо!

– Можно? – спросил я. Липатов кивнул, и я взял в руки рукопись Тозо. Пергаментные страницы были заполнены ровными строчками слегка выцветшего текста.