Ник Картер - По чужой вине

Голову лежащего на постели пациента так закутали платком, что нельзя было различить черты лица. Левая рука больного лежала на одеяле, верхняя ее часть была в бандаже. Не интересуясь более таинственной личностью моего пациента, я сосредоточил все внимание на ране. Рука находилась в довольно серьезном положении. Пуля попала выше локтя и, прорвав ткани, дошла до плеча, где и застряла в мускулах. Без особого труда мне удалось ее отыскать. Я видел, что достать ее можно только при операции, и надо было спешить, так как рука уже была воспалена и больной лежал в лихорадочном состоянии. Отсрочка операции неминуемо привела бы к заражению крови.

Я посвятил во все эти обстоятельства моего спутника, который мне объяснил, что я могу поступать совершенно по своему усмотрению.

— Пациент разве ничего не сказал?

— Ни единого слова. Только когда я стал требовать его разрешения на операцию, то больной издал какой-то неопределенный звук, выражавший, по всей видимости, согласие. Приготовив горячую воду и необходимые инструменты, я приступил к работе.

Ввиду того что лицо моего пациента было совершенно закутано, я не мог правильно дать ему наркоз, и ему пришлось перенести всю боль в полнейшем сознании.

К моему удовольствию, он выдержал операцию, не проронив ни звука, хотя я сделал глубокий разрез, чтобы достать пулю.

— Он обладает, наверное, железными нервами, — заметил Ник Картер.

Доктор Грей кивнул.

— После удаления пули я наложил на рану бандаж. Затем я дал советы относительно ухода за больным и прописал несколько лекарств.

Мой загадочный посетитель снова завязал мне глаза и в экипаже отвез меня домой. Остановившись около дверей, незнакомец снял повязку и подал мне конверт с моим гонораром. Он добавил, что я останусь доволен и он позволит себе еще раз обратиться ко мне, если этого потребует состояние больного.

Часы в моем кабинете показывали одиннадцатый час, и я действительно отсутствовал два часа.

— И что содержал конверт? — спросил Дик.

— Пятьсот долларов.

— Это мне нравится! — воскликнул радостно Ник Картер. — Хоть разочек твое человеколюбие хорошо оплачено. Деньги еще при тебе?

— Нет. Я отнес их в банк не следующий же день.

— Жалко, я охотно взглянул бы на них. Быть может, мне удалось бы установить, в каком банке они были выданы. Таинственный незнакомец приходил еще раз?

— Нет.

— Слышал ли ты что-нибудь о своем пациенте?

— Нет. Он, наверное, поправляется, если уже не совсем здоров. Вот и вся история, которую я хотел тебе рассказать, Ник, — прибавил доктор, — я знаю, ты любишь такие таинственные приключения.

Сыщик утвердительно кивнул.

— Не думаешь ли ты, Дориан, — добавил он, — что твоя история этим и закончилась? Держу пари, она будет иметь еще и эпилог.

Доктор Дориан взглянул на своего друга с нескрываемым удивлением.

— Похоже на то, как будто ты знаешь что-то об этой афере?

— Я знаю то, что слышал от тебя. Но я пришел к определенным выводам, пробудившим во мне некоторые подозрения.

— Я знал это раньше, на то ты и Ник Картер.

— Скажи, Дориан, твой незнакомый спутник носил бороду, которая закрывала почти треть лица?

— Да.

— Потому что он маскировался?

— Вполне возможно.

— Разве тебе не бросилось в глаза, что борода фальшивая?

— Нет.

— Черты его лица не показались тебе знакомыми, когда ты их увидел мельком?

— Я сам об этом долго думал, но мужчина мне совершенно незнаком.

— Говорил он хриплым или измененным голосом?

— Да. Я с трудом понимал его.

— Так и есть. Мужчина знал, что ты узнаешь его по голосу, если он не изменит его. Да и борода должна была маскировать его лицо, потому что ты, наверное, десятки раз встречал его. По той же причине и лошадь прикрыли толстой попоной. И снятые со стен картины свидетельствуют о том, что пациент или его друг были тебе хорошо известны, поэтому тебя привезли к больному с завязанными глазами.

Далее, ты говоришь, лошадь шла зигзагами. Это доказывает, что дом пациента находится по соседству с твоим и тебя так долго катали по городу, дабы вселить в тебя уверенность, что твой пациент живет в другом квартале.

— Все возможно, — задумчиво ответил доктор Грей.

— Опиши мне твоего больного. Он был высокий или низенький, худощавый или широкоплечий?

— Он был высокий, широкоплечий.

— Он не напоминал рабочего?

— Нет, мускулы его были не столь крепки, сколь вялы, складывалось впечатление, как будто он давно уже не напрягал их. Руки выглядели белыми и холеными. Только на указательном пальце правой руки, на поверхности второго сустава, около ногтя, находились участки ороговевшей кожи, которые, казалось, были проткнуты многочисленными уколами иглы. На рабочего он не походил, скорее напоминал человека, усердно занимавшегося спортом и физическими упражнениями. Лицо не давало мне возможности определить его возраст. Он казался мужчиной во цвете лет.

Читать дальше