Сергей Высоцкий - Не загоняйте в угол прокурора. Сборник

— Как вам не стыдно! — крикнула из остановившегося рядом «Москвича» пожилая дама.— Ведь это же…— Фразу она не закончила. Володя сдернул с шофера куртку, под которой был надет бронежилет и висела пустая кобура.

— «Скорую» вызвал? — спросил капитан, принимая из рук инспектора куртку.

— Угу,— инспектор с удивлением рассматривал бронежилет.— Хорошо, что я ему по ногам целил! — сказал он с удовольствием. А у Панина подступил к горлу ком,— он все еще видел перед собой простреленную голову Рюмина.

— Где Орешников? — спросил он шофера, с трудом превозмогая слабость, охватившую все его тело.

— В…— вместо ответа пустил тот матом, и капитан понял, что пытаться сейчас что-то узнать от него — пустая трата времени.

Он удивился, что мотор «Волги» все еще работает. Передние сиденья, торпедо, пол — все было забрызгано кровью, усеяно мелкими, похожими на крупу осколками стекла. Вытирать сиденье было нельзя. Панин и так шел на риск, не оставив машину на месте до приезда следственной группы.

Окрыв перед Данилкиной заднюю дверцу, капитан сказал:

— Не смотрите вперед, Таня. Можете даже закрыть глаза. Езды нам — две минуты.

— Крови я не боюсь. Вы зачем на них напали? Что теперь будет с Леней?

— Дурацкий случай,— ответил Панин и тронул машину. Движок работал прекрасно: мягко, приемисто. «Не простая это таксишка,— подумал Панин.— Хорошо отлаженная».

— Они услышали стрельбу и убьют Леню.

Данилкина сказала то, что мучило и Панина. Услышали или нет?

— Не беспокойтесь. Расстояние большое, и железная дорога рядом. Если вас спросят, кто привез, скажете: остановилось такси, какой-то бородатый назвал по имени, пригласил в машину, сказал, что он приятель Орешникова — Анатолий.

— Он действительно знает Леню?

Капитан не ответил. Судя по нумерации домов, отстоящих друг от друга чуть ли не на полкилометра, они приближались к месту.

— Скажете, что Анатолий сейчас подойдет. Понятно?

Данилкина кивнула.

— Через пять минут дом будет окружен, ничего не бойтесь.

Она снова кивнула.

— Почему они позарились на ваши драгоценности? Муж сказал: красная цена им рублей триста?

— Муж не все знает,— Данилкина раскрыла сумочку, вынула большую плоскую коробку, нажала на защелку. На темно-васильковом бархате сверкнули браслет, кольцо и сережки.

— Ленин подарок,— бесцветным голосом сказала Данилкина и захлопнула коробку.— Вы не дадите мне пистолет?

Панин мотнул головой. У него появилось к Данилкиной сразу несколько вопросов, но не осталось времени, чтобы задать их. Он притормозил у дома пять, поставив машину как можно ближе к дому, загородив въезд в подворотню.

— Кто знал об этих драгоценностях?

— Только я и Леня.

Данилкина вышла из машины и огляделась. Единственная парадная была заколочена. Она вошла в подворотню неверной, дергающейся походкой, словно ноги у нее задеревенели. Но уже через несколько метров шаг Данилкиной сделался легким и свободным. У капитана мелькнула мысль: вот так справляется с волнением актриса Данилкина перед выходом на сцену.

Легкий, еле слышный свист привлек внимание Панина. Он отвел взгляд от Татьяны и оглянулся. Кусок фанеры, которым было заколочено разбитое стекло дверей парадной, сдвинулся, и из-за него выглядывал Митя Кузнецов.

«Значит, они заехали с противоположной стороны,— подумал Панин.— С улицы Качалова».

Митя нарисовал в воздухе круг. Это означало, что дом окружен. Панин улыбнулся и, показав Кузнецову два пальца крест-накрест, рубанул ладонью. Его так и подмывало мальчишеское желание вытащить из-под куртки израильский автомат и продемонстрировать лейтенанту.

Кузнецов опустил фанеру, и Панин опять остался один на пустынной пыльной улице. Лишь редкие автомашины время от времени пролетали мимо.

Дом № 5 был выложен из красного кирпича лет сто назад и походил на казарму. За толстым слоем пыли, осевшей на стеклах, трудно было разглядеть, что творится внутри. И живут ли вообще здесь люди?

Шло время. Никто из дома не выходил. Панин решил ждать пятнадцать минут. Если никто из преступников не выйдет поинтересоваться, почему Рюмин не поднимается, он пойдет вслед за Татьяной.

Человек появился через пять минут. Он выскочил из подъезда в глубине двора и почти бегом потрусил к машине. Панин сразу узнал его. Это был мотоциклист, с которым он столкнулся на улице Халтурина. Как и рассчитывал Панин, преступник в первый момент принял его за шофера: для того, чтобы увидеть лицо, надо было нагнуться. А яркая адидасовская куртка сразу бросалась в глаза.