Татьяна Гармаш-Роффе - Золотые нити судьбы

Прелестная секретарша чуть привстала при их появлении, но тут же села обратно: качки ей просто кивнули и прошествовали к двери кабинета без всяких опознавательных знаков.

– Алексей Андреевич? – поднялся из-за огромного письменного стола навстречу ему мужчина лет за пятьдесят, брюнет со светлыми широко расставленными глазами… Кис фотографию Лизы видел в квартире ее матери, сам же ее переснял и отослал Реми, так что гадать о том, у кого он видел такие же глаза, не приходилось. – Пожалуйте, располагайтесь. Чем могу вас угостить? Кофе, чаю? Покрепче? Перекусить?

Кис ломаться не стал. Со времени утреннего кофе у него росинки маковой во рту не было, и он затребовал и кофе, и бутерброды.

Хозяин кабинета нажал на кнопку и распорядился принести требуемое. А сам времени терять не стал: подошел к детективу и, протягивая руку, возвестил:

– Чеботарев Юрий. Вы интересовались Лизой…

Поскольку вопросительной интонации в словах Чеботарева Кис не ощутил, то и отвечать не стал.

– Возможно, для вас это будет новостью, но Лиза моя дочь.

– Не будет.

– Вот как? И каким образом вы пришли к этому выводу?

– Зубная щетка и прочие вещицы, на которых остались волоски Лизы.

– Щетка? – вскинул брови Чеботарев. – Ах, щетка!.. – на этот раз он улыбнулся. – О вас говорят, что вы весьма толковый детектив. Не зря, похоже… Я хочу узнать, почему вы интересовались Лизой.

Да, она была куда больше похожа на отца, чем на мать. И овал лица, немного треугольный, и высокий лоб, и, конечно, эти светлые, прозрачные, красиво очерченные глаза. Но если Лизе, насколько мог Алексей судить по фотографии, они придавали необыкновенный шарм, то на лице Чеботарева они выглядели как два дорожных табло, предупреждающих об опасности.

– Я тоже хочу узнать, почему вы ею интересуетесь. Вы отказались от нее, когда она была еще зародышем в чреве матери. Прошло с тех пор почти двадцать пять лет. Зачем вам Лиза понадобилась?

– Вообще-то вопросы здесь задаю я, так уж сложилось, – благодушно улыбнулся Чеботарев.

– Не пойдет.

Чеботарев снова вскинул брови.

– Сначала вы ответите на мой первый вопрос, – твердо произнес Алексей. – А потом уж я верну вам роль хозяина, согласен. Только не забудьте предоставить мне роль дорогого гостя.

Чеботарев качнул головой, коротко хохотнув, словно детектив страшно насмешил его.

– Добро. Давайте ваш вопрос.

– По вашему распоряжению похитили Лизу?

– А ее похитили?

Детектив не ответил, глядя на него в упор, и Юрий Чеботарев сдался.

– Нет! Не по моему!

– Ладно, верю, – с долей сомнения произнес детектив. – Теперь ваша очередь.

– Расскажите все, что знаете. Где Лиза, почему вы ее ищете… Начните со слова «похитили».

– Не выйдет. Придется начать с начала…

Детектив рассказал все, что знал от Реми. О том, как очнулась Лиза в горах с проломленной головой, как спас ее доктор Лоран Бомон, как вышел Реми на Шарбонье, о преждевременных родах Лизы и Сашеньке, о Лысом, жандармерии…

Повествование его, уложившееся в сорок минут, – с учетом встречных вопросов хозяина кабинета, – закончилось фразой: «А сегодня утром обнаружилось, что Лиза исчезла из спальни на вилле Лорана. Сама она уйти никуда не могла: ее похитили».

– Выходит, у меня уже внук есть… – задумчиво проговорил Юрий Чеботарев.

Ответить на это Алексею было решительно нечего, поскольку именно так оно и выходило, и детектив взял второй бутерброд: первый-то съел сразу, как только принесли, а дальше жевать стало некогда: он был занят повествованием.

– Значит, у вас нет никаких гипотез, кто Лизу похитил? – произнес Чеботарев.

– До сих пор не имелось. Но теперь, в результате нашего с вами знакомства, одна мысль появилась… Кто-то из вашего близкого окружения прознал о том, что Лиза – ваша дочь. И будет требовать выкуп.

– Это невозможно. До вчерашнего дня я и сам не знал об этом!

– Кстати, зачем вы принялись за ее поиски двадцать пять лет спустя?

– Вас это не касается.

– Ладно, зайдем с другой стороны. Вы искали ее с тем, чтобы от нее избавиться? Или чтобы признать своего брошенного ребенка?

Юрий обозначил паузу поднятием бровей. Затем ответил как бы нехотя:

– Признать?.. Не знаю пока. Но я думал об этом, не скрою.

– Думали? Вы слишком громко думали, боюсь. Кто-то уже сделал вывод, что вам этот ребенок стал по каким-то причинам – о которых вы говорить не хотите – дорог. И что вы непременно заплатите за нее выкуп!

– Это невозможно!!!