Лариса Соболева - Жизнь и смерть в ее руках

– Это печаталось в вашей газете?

– Да. – Редактор странно посмотрел на него. – А в чем дело?

– Я бы хотел встретиться с журналистом, который вел расследование.

Редактор опустил глаза, потом поднялся:

– Идемте.

К ним присоединилась Малика, редактор привел их в маленькую комнату, где у компьютера сидела черноволосая худенькая девушка в черном свитере, с короткой стрижкой и с мальчишескими чертами лица.

– Соня, эти люди спрашивают Толика… – извиняющимся тоном сказал редактор. – Поговори с ними ты.

Он оставил их, а Соня некоторое время неласково изучала Князева с Маликой, затем уточнила:

– Значит, вам нужен Толик?

– Да, Анатолий Подлесных, – сказал Князев.

– А, простите, по какому поводу?

– Эту статью мы нашли в Интернете. – Князев передал листы Соне. – Но продолжения, как было обещано, не удалось найти. Нам бы хотелось знать, что еще Анатолию Подлесных удалось выяснить о фирме «Спарринг»…

– М-м, понятно, – перебила его Соня. – У вас есть деньги? – Заметив недоуменные взгляды незнакомцев, она пояснила: – Чтобы попасть к Толику, надо далековато проехать, в нашем городе лучше это сделать на такси.

– Есть, есть, – воодушевленно заверил Князев.

Соня сняла с вешалки шубку из пятнистого кролика, Князев помог ей одеться. Когда она обмотала шею шарфом, а на голову нахлобучила кепку с большим козырьком, то вообще стала похожа на подростка. Поймали такси, Соня была неразговорчивой, ни одного вопроса за всю дорогу не задала, помалкивали и Князев с Маликой. Выехав за город, оба переглянулись, но предпочли не расспрашивать, куда их везут. Остановились у ворот кладбища.

– Приехали, – сказала Соня, открывая дверцу, и предупредила водителя: – Не уезжайте, нам надо еще назад вернуться, мы скоро.

Таксист согласился подождать, правда, потребовал оплату за набежавшие километры вперед. Князев расплатился, потом вместе с Маликой последовал за Соней в глубь кладбища. Остановилась она у могилы с деревянным крестом, по бокам холма, припорошенного снежком, заменили ограду две деревянные лавки.

– Я привела вас к Толику, – указала она глазами на могилу.

Князев присмотрелся к табличке, на ней было выведено черными буквами: «Подлесных Анатолий…»

– Что с ним случилось? – спросила Маля.

– Его застрелили одиннадцать месяцев назад, – ответила Соня.

– Убийцу нашли? – поинтересовалась Малика.

– Конечно, нет. Заказные убийства редко раскрывают даже в столице, а у нас тем более. И что удивительно, сообщений в центральной прессе и по телевидению об убийстве не было. Впрочем, Толик не являлся ведущим журналистом страны, чтобы о нем говорить. Никого не интересует глухая провинция у черта на куличках, кроме тех, кто здесь живет.

В ее словах отчетливо звучала обида, которая, очевидно, с течением времени не забылась. Соня присела на край лавки, не стряхнув с нее сухого снега. Неловко было ее расспрашивать, возвращая девушку в печальное прошлое, а что делать? Соня – единственная возможность выяснить хотя бы, где искать концы. Князев не решался заговорить с ней, и Малика взяла эту обязанность на себя:

– Простите, вы кто ему?

– Жена… то есть вдова.

– Скажите, почему его застрелили?

– Все из-за той статьи, которую вы нашли в Интернете.

– А вторая часть вышла?

– Нет. Его убили, чтобы ни строчки больше не напечатали.

Малика тщательно обдумывала следующий вопрос, опасаясь бестактности со своей стороны, но Князев опередил ее:

– Соня, а материалы Толика остались?

– У меня ничего нет.

Максимально резкий ответ и колкие искры из глаз Сони говорили об агрессивном настрое по отношению к людям, проявлявшим интерес к материалам убитого мужа. Князеву показалось странным такое поведение – будто в смерти Анатолия виновны он и Маля, а ведь они ни словом не оскорбили Соню, не сделали ей ничего плохого. Он опустил голову, не зная, как с ней договориться, наверное, следует объяснить причину их появления здесь.

– Мы приехали издалека, Соня, потому что история вашего комбината повторяется. И опять «Спарринг» является одним из главных участников процесса…

– Какое мне дело до ваших проблем? – перебила она его. – Вы не первый, кто интересуется, оставил ли Толик материалы. Не оставил он ничего, ясно?

– А кто еще интересовался? – спросила Маля.

– Те, кто убил его, – коротко ответила Соня и замолчала.

Князев собрался прибегнуть к более существенным методам убеждения – предложить деньги, но Маля тронула его за руку и указала глазами на выход, мол, уйди. Он подумал, что две женщины быстрее договорятся, если это не поможет – так он попробует убедить Соню сам. Князев медленно побрел назад, лавируя между могилами и постоянно оглядываясь.