Галина Романова - Заговор обреченных

– Попробую угадать! – фыркнул он. – Марина?

– Точно. Только соседи головами покрутили. Марины, говорят, не было. Жила в угловой квартире на втором этаже Тамарка непутевая. Снимала, говорят, квартиру у сестры хозяина, пока хозяин в тюрьме сидел. Так, говорят, съехала она. Четыре месяца как съехала. Вот. – Лиза хлопнула его по плечу, рассмеялась. – Я с этой информацией к ним и завалилась. Говорю, Тамарка тут, моя подруга, жила. Сейчас в другой город переехала. И мне, говорю, позвонила, что на съемной квартире куртку зимнюю забыла. Не находили, мол? Они заулыбались. Пригласили в дом. Поболтали о пустяках. И это… Паша, договорились завтра встретиться. Обещали у сестры спросить, которая квартиру сдавала этой самой Тамаре. Что скажешь?

– А что я скажу? Больничный-то не зря тебе оформил, так?

Душа у Паши запела. Наконец-то!

– Мне возвращаться в город нельзя. Своей сказал, что к матери уехал.

– А чего делать?

– Гостиницу надо искать. – Он вздохнул. Покачал головой. – Только сама понимаешь, центр города – это не для меня. Засвечусь.

– А на окраинах наверняка трущобы. – Она сморщила носик. – Может, кемпинг какой-нибудь поискать?

– Поехали, – кивнул он, тут же послав благодарность всем святым. – Поехали поищем.

Для порядка он, конечно же, поколесил по городу. И даже выходил из машины, будто бы пытался снять номер. Все было занято. Ну и привез, конечно, к тому коттеджу, который заранее арендовал.

– Посиди, пойду узнаю. Может, тут что есть. – Он широко зевнул. – Устал, если честно. Сейчас бы на голой земле уснул.

Он вышел из машины, зашел за угол коттеджа. Постоял там пять-семь минут. И вернулся.

– Ну что? – Лиза тоже принялась судорожно зевать. Видимо, нервное.

– Даже не знаю, радоваться или грустить, – произнес Паша, влезая в машину. – Есть один коттедж свободный. Освободился буквально час назад. То есть клиент отменил заказ. Собирался, говорят, сегодня вечером девушке сделать предложение.

– Романтическое свидание? Ух ты, как интересно!

– Сорвалось. Разругались, говорят, хозяева. Заказ отменил. Готовы его нам предоставить на сутки. Ты как? Готова?

– Наверное. Выбора-то нет.

Лиза нервно сжимала телефон в руке. Теперь-то она уж точно не позвонит Егору. Что может сказать? Что она на завтра назначила встречу возможным преступникам? «С целью?» – наверняка спросит Егор. А она и не знала. Болтала, что на ум шло, и так как-то вышло. Уезжать теперь как бы нельзя, раз уж так сложилось. Мало ли! Вдруг они себя как-то проявят завтра? Да и устала она. Перенервничала. Время уже почти одиннадцать вечера. Обратный путь неблизкий. Пашка всегда плохо водил ночью.

Нет, Егору она звонить не станет. Тем более он ей не звонил. А должен был, если она хоть что-то для него значит. А он не звонил. И даже не написал ничего. Нет, ему звонить не станет.

Она позвонит Маринке. И все ей расскажет. Хотя…

Пашу Марина не переносит. Примется тут же ныть и называть ее всякими словами. И гнать отсюда ее станет. Да и не до нее Марине в последние дни. Она как-то уж очень быстро переключилась на Степана. И не намекает, а в полный голос уже заявляет, что у них все серьезно. Может, предательство Макса ее так сильно задело, что она без оглядки бросилась в новые отношения? А может, этот парень – Сте-пан Нестеров – оказался достойным кандидатом? Кто знает.

Нет. Ей она тоже звонить не станет. Завтра. Завтра все решится.

Паша припарковал машину на крохотной стоянке возле бревенчатого коттеджа. Выбрался из машины, помог ей выйти. Вытащил сумку с вещами из багажника.

– О, ты с вещами! – удивленно воскликнула Лиза.

– Так я же к матери поехал, не забывай. Не на один день. – Он легонько подтолкнул ее к домику. – Идем, идем, нечего мерзнуть.

Лиза пошла за ним. Он отпер дверь ключом, который достал из кармана. Переступил порог. Включил свет. Швырнул сумку слева от двери, стащил с ног ботинки, переобулся в белоснежные гостиничные тапочки.

– Чего замерла, входи, – улыбнулся ей Павел и тут же полез в холодильник. – О, посмотри, сколько всего здесь! Ребята неплохо подготовились.

Лиза выглянула из-за его плеча. Полки холодильника были забиты упаковками с продуктами. И даже тортику место нашлось. Небольшой, бисквитный, весь в красных розочках. Ей вдруг стало жалко бедного парня, которому отказала девушка. Так готовился. Так старался. А она взяла и бросила его.

– А разве нам можно это трогать? – усомнилась она, стаскивая с себя полусапожки и куртку.