Лин Гамильтон - Воин мочика

В первый мой визит сюда, почти сразу по приезде в Лиму, я поднялась по темной лестнице на площадку второго этажа. Туда выходили двери двух квартир, одна напротив другой. На двери справа висела табличка с фамилией, но не Сервантес, а дверной молоток левой двери был обмотан черной траурной лентой. Я постучала — сперва нерешительно, потом погромче. Никакого ответа, ни звука. Я немного подождала, чувствуя на себе взгляд китаянки из маленького chifa , китайского ресторанчика на противоположной стороне улицы.

Во второй визит меня встретило все то же молчание за дверью. На сей раз я зашла в китайский ресторанчик через улицу и заказала пива. Через несколько минут китаянка, хозяйка забегаловки, подошла к моему столику.

— Кого вы ищете?

Я сообщила ей, что ищу сеньору Сервантес.

— Эту девку-то? — сказала она. — Сеньора Сервантес, так вы ее называете? Очень фасонно, очень. Ей бы понравилось. Считает себя лучше нас, всех прочих. Но тут ее кличут Карлой. А иногда — просто девкой. — Китаянка употребила слово fulana . У испанцев в ходу не меньше названий для жриц древнейшей профессии, чем у нас, англичан. — Да там она, там, — продолжала китаянка. — Просто к двери не подходит. Боится, это домовладелец. Платить-то за квартиру ей и нечем. Или боится своего деверя, который винит ее во всем. В смерти ее мужа то есть.

— Да, я слышала, — кивнула я. — Печальная история.

— Для нее-то, уж это точно. А для него — как знать. Для него-то — скорее милость Господня. Оставил ее с тремя детишками. Представляете, она отправила их к сестре, в Трухильо. Да такой, как она, вообще не следует детей заводить. Терпения не хватает. Сама как ребенок. А он, муженек, забрал все их деньги, да и бы таков. Отправился куда-то за границу, в Канаду, кажется, там и помер.

Похоже, моя новая приятельница была полностью в курсе всех дел своих соседей и ничуть не возражала поделиться знаниями с первым встречным.

— Интересно, и почему бы это? — сказала я.

Она фыркнула.

— Почему помер? Или почему сбежал в Канаду? Единственное, чему тут можно удивляться, так это откуда он взял деньги и почему не сбежал раньше, когда застал ее с другим. Со своим же собственным братом. Рамон Сервантес, он славный малый, не заслужил такого позора, вот что я вам скажу. Шлюха она, как есть шлюха.

Боже ты мой, подумала я, бедный Ящер! Но каким образом то, что ты застал жену на месте преступления, да еще с собственным братом, толкнуло тебя на аукцион в Торонто, навстречу кровавой и преждевременной кончине в кладовой моего магазина?

Однако китаянка сказала мне еще не все, что хотела. Она прервала рассказ лишь для того, чтобы принести еще пива — которое я не заказывала. По-видимому, таким образом мне полагалось расплатиться за информацию.

— Но что толку жалеть Рамона, правда? Мертвых жалей, не жалей, им все равно. Вот кого мне и правда жалко, так это его брата, Жоржа. Просто раздавлен горем. Раздавлен. Винит во всем себя. Пьет, как лошадь, в баре тут на углу, а потом приходит и стоит под окнами. Я ее зову шлюхой, а он — ведьмой, bruja . Говорит, она, мол, околдовала и его, и брата, заставляла их делать всякие дурные вещи. Жена его, беднягу, конечно, бросила. И детей забрала. Вот его мне и правда жаль.

— Вон. — Она показала на расхристанного и, судя по всему, мертвецки пьяного парня, что как раз проходил мимо забегаловки. — Жорж.

Мы молча проводили его взглядом. Китаянка была права: выглядел он и впрямь жалко. Через несколько минут, когда он скрылся из виду, она продолжала:

— А что до этой девки, так она даже и не одевается, как положено вдове. Позор! Сплошные яркие цвета. Розовый просто обожает. Если она и проливает слезы, то по себе, а не по нему. Ведет-то она себя по-умному. Мужчинам нравится о ней заботиться. Сперва папочка в ней души не чаял, потом Рамон, бедолага. А она еще ныла, что он, мол, для нее недостаточно хорош! Казалось бы, хороший человек на постоянной работе — всякая бы за такого ухватилась!

— Так она иногда выходит из дому? — спросила я самым небрежным и незаинтересованным тоном, какой могла изобразить.

Китаянка не ответила. Я заказала сандвич с сыром — самое дешевое блюдо в меню.

— По вечерам, — сообщила китаянка, ставя передо мной поднос с горячим сандвичем. — После того, как домовладелец закроет контору тут по соседству и уедет домой в Монтериккио. Тогда она обычно выходит. Часов в восемь-девять.

Так вот и вышло, что я вернулась в Кальяо вечером. Признаться, я слегка нервничала, оказавшись вечером в этой части города совсем одна, но китайский ресторанчик еще работал, так что я заказала себе кофе и взбитые сливки, и принялась ждать, что же будет дальше.