Анна Ольховская: Давай не поженимся!

Но самое ужасное, что под кустами были видны следы других раскопов, много следов…

Руками, ломая ногти, Доминик выкопала все тела. Судя по разной степени разложения, тут хоронили детей не менее трех лет. Три года! А когда появился Жером Пелье? Четыре года назад.

Что же он сотворил с ее школой, с ее девочками?!

Женщина медленно поднялась и решительно направилась в сторону школы. Там она сначала зашла в свой кабинет, вытащила из сейфа изящный дамский пистолет, и только потом нанесла визит Жерому Пелье, который, судя по всему, спокойно улегся спать.

Во всяком случае, на стук в дверь он отозвался минуты через три:

– Кто там еще?

– Это я, милый.

– Доминик? – переполошился мужчина. – Но… как? Ты же собиралась вернуться через неделю!

– Решила сделать тебе сюрприз. Ну открывай же! Или ты не один?

– Как ты могла такое подумать! – дверь распахнулась, и Жером, одетый лишь в махровый халат, попытался страстно обнять любимую.

Но любимая вдруг уперлась в подвздошие чем-то твердым и тихо проговорила:

– Дернешься – пристрелю.

– Доминик, что с тобой? – ошалело уставился на хрупкую женщину Пелье. – Это что, новая ролевая игра?

– Как давно это длится? – Она захлопнула за собой дверь и тычками задала нужное направление.

– Что именно?

– Деньги, трупы младенцев.

– Пронюхала все-таки! – Маска искреннего недоумения с шуршаньем осыпалась на пол, открыв истинное лицо Жерома Пелье: цинично-наглое и самоуверенное. – Всего каких-то четыре года, и мадам Леклер сообразила, что во вверенном ее попечению заведении что-то не так!

– Тварь! – процедила Доминик и сняла пистолет с предохранителя.

– Эй-эй, поосторожнее с этой штукой, она и выстрелить может!

– Может. Если будешь молчать.

– И что ты сделаешь? Разве кто поверит, что директор школы понятия не имела о существующем в ее заведении борделе!

– Что?!

– То, – ухмыльнулся Пелье. – Мы тут очень успешно торговали девственностью.

– Кто – мы?

– Я и мои помощники. Вернее, помощницы. Пара учительниц, врач и Альбина.

– Альбина? Она же девочка!

– Нашла девочку! – хмыкнул Жером. – Да она первая мне в постель запрыгнула, она же подсказала идею, она же вербовала девственниц. Любит девка секс, тут уж не отнять. И деньги тоже любит, ей папаша мало перечисляет на счет, вот Альбина и вошла в бизнес. Я искал в городе клиентов, желавших переспать с чистенькой, домашней девственницей. Юной и неопытной, причем чем младше, тем лучше. Мы никого не насиловали и не принуждали, не волнуйся! Альбина проводила увлекательную беседу, рассказывала, как это здорово, и девочки решали попробовать. Я организовывал экскурсию, снимал лучшие номера в отелях, наливал малышкам вина побольше, они хмелели и были готовы на все. Многим, между прочим, нравилось, они просили еще, а мы с Альбиной им не отказывали. Потому что молоденькие девочки, пусть и не девственницы, все равно ценились высоко. К тому же с ними можно было трахаться без презерватива, это ведь не шлюхи вокзальные. Сама понимаешь, что бывает, когда девушка не предохраняется. Аборты делать мы не рисковали – мало ли, вдруг осложнения какие, ведущие к бесплодию, нам неприятности не нужны. Девочки вынашивали детей, от тебя их в последние пару месяцев беременности прятали с помощью нескольких учительниц, потом Марта принимала роды, а я в этот момент трахал тебя, чтобы ты не услышала воплей рожениц. Ребенка сразу убивали и закапывали в лесу. Ну, и что теперь? – Пелье потянулся и насмешливо посмотрел на бледную до синевы женщину. – Пойдешь в полицию – позор на всю жизнь и конец карьере. А так – смотри. – Он подошел к стене, отодвинул в сторону висевшую там картину, открыл спрятанный сейф и вытащил большой прямоугольный пакет, плотно набитый деньгами. – Тут около двухсот тысяч евро. Впечатляет? Если присоединишься к нам – заработаем еще больше!

– Не заработаем! – Доминик размахнулась и врезала рукояткой пистолета в висок Пелье. – Сдохни, сволочь! Следовало бы пристрелить, но не хочу пока шум поднимать, рано.

Мужчина дернулся и медленно завалился на бок.

А мадам Леклер поднялась к себе в комнату, записала все, что произошло, в дневник…

Что произошло потом, оставалось только догадываться. Но все трупики несчастных младенцев оказались в склепе на старом кладбище, там же – деньги и дневник. Потом Доминик вернулась в школу и покарала всех виновных. Всех, кроме Альбины. Почему? Пожалела?

Полиция считает именно так. Но я по-прежнему считаю, что не все так просто. Зачем бы та, что собиралась покончить жизнь самоубийством, стала заморачиваться с перетаскиванием тел в ванную? Не хотела испачкаться? Глупости.