Татьяна Иванова - Алмазы французского графа

— Неужели эти несчастные бриллианты стоят жизни людей? — заплакала Катерина. — Ведь жили же Вы как-то до сих пор без них!

— Не жил! Я совсем никак не жил! Да будет Вам известно! И теперь эти самые несчастные бриллианты, — единственный шанс для моей будущей жизни и жизни моей семьи!

— Семьи?

— Да. Неофициальной. Я, к Вашему сведению, так жил, что даже расписаться с любимой женщиной не мог!

— Так эта самая Сухарева…..

— Да. Тамара моя жена и у нас с ней есть дочь, которой всего восемь лет. И именно из-за них, а не из-за себя самого мне пришлось совершить эти преступления. Я подумал, что жизнь двух стариков, которые уже все повидали на этом свете, не так важна по сравнению с жизнью моей восьмилетней дочери и тридцатишестилетней жены!

— И добавьте, не так важна, по сравнению с жизнью моего сорокадвухлетнего мужа! Или Вы тоже не хотели его убивать, когда выкрали ключи из его машины, а потом свалили это на бандитов?

— Из машины выкрали ключи именно они, а я взял их из квартиры Вашей бабушки. Не отыскав камень у нее, я догадался, что она успела подарить его Вам.

— Мои ключи?

— Ну да. Вы ведь хранили один комплект в ее квартире. Я не хотел убивать Вашего мужа. Я хотел убежать, когда он вернулся. Я не собирался брать на душу еще и этот грех. Но он попытался меня задержать. Я выстрелил в него спонтанно….я…

— Ну да, спонтанно! Только почему-то не из своего служебного пистолета, по которому Вас сразу же повязали бы!

— Этот пистолет находился не в кобуре, как мой служебный, а в кармане. Его просто сподручней было достать. Быстрее! В этот момент сработала моя реакция, а не расчет. Вообще, пистолет этот предназначался для других целей, — Камушев тяжело вздохнул, — я обнаружил его однажды под окном при задержании преступника и утаил от сослуживцев. Приберег, так сказать, для дела. Бандита хотел пристрелить, того самого, который доставал меня с самого детства, и из-за которого, собственно, все началось.

— Ну и что же, пристрелили?

— Нет. Какое там! Он теперь вор в законе, АВ-ТО-РИ-ТЕТ!

И лично посещать меня ему западло, как они выражаются.

— Зато пистолетик этот Вам аккурат сгодился, чтобы пристрелить моего мужа. Не зря приобрели, значит!

Майор умолк, погрустнев.

— И зачем я Вам все это рассказываю, а, Екатерина Леонидовна?

— Скорей всего затем, чтобы перед самим собой оправдать свои поступки, совесть-то, поди, гложет. Ну, и тем самым, себя жалеючи…

— Дура! — рявкнул майор раздраженно. Побыла бы ты хоть раз в моей шкуре! Праведница хренова! Тебя не травили всю жизнь несвободой и насилием, не гоняли, как подстреленного кролика, не угрожали расправой с близкими, и вообще….Совесть гложет! Хм! Отглодала она, совесть-то, износилась, штопать негде!

— Сколько же Вас преследовали?

Майор криво усмехнулся. — Не важно.

— Я знаю от вологодских, что из-за этого преследования Вы жили у них пять лет.

— А зачем тогда спрашиваете?

— Но ведь Вы же скрылись тогда, уехали.

Камушев зло рассмеялся.

— Скроешься от них, как же! Я, как ни старался, даже не сумел скрыть от них, что у меня появился ребенок.

— Да на что же Вы им сдались-то?

— А зачем бандюкам сдаются свои люди в милиции?

— Так ушли бы из органов и всему делу конец!

— Ну да, только кто бы мне позволил!

— Тогда надо было их сдать что-ли! — Катерина произнесла это как-то неуверенно. Поняв, что сморозила глупость.

— Екатерина Леонидовна, Вы начинаете меня раздражать. Наш разговор уже и так далеко зашел. Я пришел не за этим. И даже не за тем, чтобы рассказать Вам о связи Бережного с бандитами. Я пришел за бриллиантом.

— И что же, Вы отправитесь искать клад?

Майор усмехнулся. — Я решил сделать гораздо проще. Зачем рисковать и разгадывать шарады с четырьмя неизвестными? Я уверен, что в этой загадке присутствует некий семейный секрет, — нюанс, так сказать, для постороннего. И кроме посвященных, разгадать его никто не сможет. Я отыскал наследника Григорьевых. Ведь в записке сообщалось, что вся родня укатила в Париж. Я сделал запрос по своим служебным каналам и практически без труда отыскал наследников Григорьевых, у которых имение находилось под Питером в "Голубых прудах". Правнук Маши Григорьевой очень богат. Он готов выкупить у меня и карту и бриллианты.

— Интересно, сколько же Вы с него запросили?

— Это Вас не касается!

— И Вы хотите скрыться на вырученные деньги?

— Совершенно верно! Уеду, наконец, из этой гребаной, бандитской страны туда, где меня никогда не найдут.