Татьяна Иванова - Алмазы французского графа

Лизонька, ощущая приближение Сен-Жермена волновалась, и от того дыхание ее с каждой минутой усиливалось. Грудь, при этом, заметно вздымалась, ощущая тесноту корсета, а ладошки, в которых она теребила свой веер, потели.

Вот он сделал шаг, потом еще и еще, произвел взмах руки прилагаемой к груди, повлекший за собой движение его широкого рукава, при котором на Лизоньку повеяло притягательным ароматом одеколона, исходящего от его одежды! Легкий поклон приветствия стоящей рядом с Лизонькой графине Левко, медленный поворот головы в ее, Лизонькину, сторону, и, наконец, взгляд, скрестившийся с ее напряженным, ожидающим взглядом, на котором граф задержался дольше обычного!

Май 2009 год.

Катерина позвонила отцу, чтобы сообщить о смерти бабушки. Трубку сняла его жена, Елена Николаевна, и, выслушав трагическую весть, сообщила, что он сейчас как раз находится в Москве.

— В Москве? — удивилась Катерина. — И давно?

— Он улетел три дня назад. — Ответила ее мачеха.

— Но, почему же он не позвонил мне?

— Катюша, он, конечно же, собирался это сделать, и даже погостить у тебя и у бабушки. Но, прежде всего, заехал к моему двоюродному брату, чтобы поговорить с ним об устройстве Сережи в институт. Ты же знаешь, что Евгений Павлович заведует кафедрой в МИИТе.

— Понятно! — сказала Катерина. — И как же мне сообщить папе о похоронах?

— Я сейчас же сама позвоню брату отсюда, из Красноярска, так что ты не волнуйся. Папа сегодня же приедет к тебе.

— А Вы с детьми?

— К сожалению, Пети сейчас в городе нет. Он уехал в командировку, а вот мы с Сережей обязательно приедем. И если удастся вылететь сегодня вечером, то даже и на похороны завтра успеем.

— Хорошо! — сказала Катерина. — Тогда до завтра.

Она повесила трубку, и с обидой подумала об отце.

— Надо же, три дня в Москве и даже не позвонил!

Основную организацию похорон Катин муж поручил своим помощникам, ей оставалось только заниматься мелочами. Хотя, как известно, в таком деле мелочей не бывает. По церковной части хлопотала Ирина Викторовна, и так переусердствовала, что даже устроила отпевание прямо в квартире.

— Зачем? — спросила у нее Катерина. — Мы же в церковь ее повезем.

— Ну и что? — возразила соседка. — Это совсем не лишнее. В церкви, это само собой, а тут соседушки, по свойски, по домашнему.

Катерина махнула рукой, — ладно, пусть делают, что хотят!

Ирина Викторовна привела пятерых старушек, и они, собравшись у гроба, слабыми писклявыми, совсем непевческими голосами, принялись за ритуальное пение, которое длилось с полчаса, и которое Катерина вынесла с большим мучением.

…Леонид Викторович приехал через два часа, после звонка жены из Красноярска, без предупреждения. Дверь была не заперта, и он вошел без звонка. Катерина в это время копалась на полках в бабушкином гардеробе, — искала скатерти, и вышитые Софьей Максимовной льняные салфетки.

— Катенька! — услышала она за спиной голос отца, и вздрогнула от неожиданности.

— Папа! — и она, заплакав, бросилась к нему в объятия.

Леонид Викторович гладил ее, всхлипывающую, по спине, успокаивал, хоть у самого, при этом катились слезы.

— Господи, да кто ж это мог? — в отчаянии вырвалось у него. — Сволочи! Сволочи!

— Что говорит милиция, Катюш? Какая у них версия?

— Да, никакой пока. Говорят только, что преступники что-то искали. Они всю квартиру вверх дном перевернули. Даже на кухне переворошили все банки с крупой.

— Да, что у нее можно было искать? Что?

— Не знаю, папа, не знаю.

На кухне засвистел чайник, и Катерина направилась туда. В этот момент зазвонил городской телефон.

— Папа, сними трубку, — крикнула из кухни Катерина.

Звонил майор Камушев, который сразу же представился Леониду Викторовичу и поинтересовался в свою очередь с кем он разговаривает.

— Белов. Сын покойной, — доложил Леонид Викторович.

— Вы так быстро прилетели из Красноярска? — удивился майор.

— Да, нет. Я как раз нахожусь сейчас в Москве.

— И давно?

— Третий день.

— Н, да! — загадочно сказал Камушев и попросил пригласить к телефону Катерину.

— Одну минуточку, — сказал Леонид Викторович, и окликнул дочь.

— Алло, я Вас слушаю, Андрей Константинович, сказала подоспевшая Катерина.

— Екатерина Леонидовна, я хотел бы уточнить у Вас личность второго друга детства Вашей бабушки.

— Это Дмитрий Сергеевич Купидонов, — сообщила Катерина. — Он жил в Туле, но, если мне не изменяет память, примерно полгода тому назад умер. Бабушка тогда еще порывалась на похороны отправиться, только я ей не позволила. Уж очень плохо она чувствовала себя в тот момент.