Стивен Кунтс - Операция 'Минотавр'

- Значит, в первую очередь следует проверить дистанционную систему, подытожил Джейк Графтон. - Чад, вы сами наблюдали все это вблизи. Вы хотите что-нибудь добавить?

- Нет, сэр. Думаю, пленка зафиксировала все, и даже то, чего я сам тогда не заметил. Мы сейчас можем спокойно сидеть и спорить, права ли была Рита, пытаясь выйти из второго штопора вместо того, чтобы катапультироваться, но вряд ли это будет честно. В конце концов, это прототип, а она испытатель.

Джейк кивнул. Он согласился с Чадом, как обычно. Он старался держаться подальше от Чада Джуди после того, как видел его на дороге в Западной Вирджинии, но если не считать той необъяснимой встречи, не мог предъявить этому человеку никаких претензий. Джуди проявил себя исполнительным офицером и прекрасным пилотом, его оценкам и суждениям можно было доверять. Именно поэтому Джейк поручил ему вести самолет сопровождения.

Они обсудили полученные результаты испытаний и решили, что делать дальше.

Как Джейк доложил адмиралу, он намеревался писать отчет на основании данных, собранных его группой. Придется указать и причину аварии, если она будет установлена к тому времени, как отчет будет готов. Этим вечером он поручил большинству подчиненных обобщать результаты испытаний, а остальным расследовать катастрофу или контролировать расследование фирмы-. изготовителя.

- Всем, кроме тех, кто работает с TRX, вернуться в Вашингтон и зарыться в бумаги. Адмирал Данедин и военно-морской министр требуют отчет как можно быстрее.

***

Джейк Графтон появился в госпитале около десяти вечера, чтобы посмотреть на Риту и поговорить с дежурным врачом. Затем он заставил Бабуна вернуться в общежитие.

- Если ты винишь себя в том, что случилось, то перестань, - сказал он, когда они сели в машину. Таркингтон был мрачнее тучи.

- Она боролась до последнего. Механизмы управления чересчур чувствительны.

Машина была на грани допустимого режима - высокие перегрузки при большом угле атаки, и каждый раз, когда она считала, что восстановила управление, самолет снова срывался. Она все время повторяла:

"Сейчас мне удалось".

- Она не из тех, кто пасует перед трудностями.

- Никоим образом. - Бабун выглянул в окно. - Пятьдесят пять килограммов отчаянной решимости.

- И ты все повторяешь, что надо было катапультироваться в начале второго штопора?

- Тысячный раз за сегодня.

- Почему же ты этого не сделал?

- Не мог.

- Почему? Потому что она твоя жена?

- Нет, - отрезал Бабун Таркингтон, сглотнув комок в горле. - Не в том дело.

Несколько секунд я чувствовал; что снова лечу вместе с вами над Средиземным морем и вы говорите мне: "Держись, Бабун, держись крепче!" Вот я и держался, чтобы дать Рите этот шанс. Она просила об этом. И я сидел, смотрел, как стрелка альтиметра проваливается в бездну, и ждал, что ей удастся совершить чудо... И вот что получилось - я убил ее или оставил на всю жизнь калекой.

- Значит, это твоя вина, так?

- Черт возьми, да, КАГ.

- А если бы ты был на переднем сиденье, а она на заднем, как бы ты поступил?

- Так же, как Рита. Если бы я был пилотом такого класса, как она.

- Я немало летал на самолетах, Бабун, и должен тебе сказать, что правильных ответов не существует. Некоторые ответы лучше других, но в любом случае возникают непредвиденные повороты. Если бы ты нажал рычаг в начале второго штопора, когда еще было в запасе пять-шесть километров высоты, вы с Ритой потом всю жизнь казнились бы, что катапультировались слишком рано, что, продержись вы чуть дольше, можно было бы спасти машину. Мой отец называл это "между молотом и наковальней".

Бабун покачал головой.

- Много лет назад, во Вьетнаме, я понял, что нельзя быть уверенным в своей правоте. Ты всегда должен стараться поступать наилучшим образом, принимать лучшее решение за отпущенное тебе время - а оно, как правило, очень мало, - и потом всю жизнь переживать последствия, какими бы они ни были. В этом и состоит летная работа. А если иногда совершаешь ошибку, черт с ней. Это неизбежно. Все дело в том, чтобы не допустить роковой ошибки.

Джейк Графтон продолжал жестким тоном:

- Жизнь летчика - это не шахматы, не футбол и не шашки! Полет - вовсе не игра! Полет - это дистиллированная эссенция, абсолютно чистый спирт. И Рита это знает - она ведь летчик морской авиации. Она выбрала этот путь и вкалывала, как проклятая, чтобы заслужить право на сегодняшний полет. Она знает.

- Да, - согласился Бабун. - Она знает.

***

В три часа ночи он дозвонился до матери Риты в Коннектикут. Мать, видимо, только что проснулась.