Лариса Соболева - Вся правда о небожителях

Настенька провела целый день в магазине, наказ ей был – ни шагу из него, хотя вряд ли преступники покусились бы на девушку средь бела дня. И наверняка они должны проверить, есть ли у нее покровители, одна ли она живет.

Но когда город окружила ночь, фонари горели через одного по распоряжению Зыбина, обеспечивая все удобства преступникам, а улицы вымерли, горожане удивились бы другому обстоятельству. Они непременно увидели бы всадников, но не услышали б цокота копыт, ибо их обвязали тряпками, как предложил подполковник Суров. Увидели бы одетых в простую темную одежду мужчин, куда-то спешащих, а потом удивились бы – куда они все исчезли.

Настенька закрыла магазин и двинула к своему дому точно по указанному маршруту. Страшно было – вокруг никого, тех, кто должен с нее глаз не сводить, она не замечала, но добралась благополучно. Открыла ключом квартиру (Сергей после похищения побывал в ней, взял кое-какие вещи), затем зажгла лампу под красным абажуром, тем самым дав знак, что засады в доме нет.

Ее охрана дежурила до утра, ведь к ней могли прийти в любое время ночи, а с рассветом первыми покинули свои посты всадники. В скором времени и половина пеших разошлась, остальные дождались, когда девушка прошла мимо по пути в магазин.

Второй день прошел без изменений.

Подходил к концу третий, тем временем в городе осмелели карманники, кражи участились, а полиции не дозовешься! Зыбин лишь отмахивался и ворчал, мол, пущай горожане сами покрепче держат карманы с кошельками, нынче важнее убийц поймать.

Измученная напряжением и бессонными ночами, Настенька нервничала, как вдруг к ней в лавку зашла графиня Ростовцева, улыбнулась:

– Ну, покажи, что тут у тебя… – Она рассматривала товар и говорила одновременно: – Почему глазки грустные? Сергей Семенович кланяется и просит тебя набраться терпения.

– Так ведь уже третий день… Может, они передумали?

– Вот пройдет дней семь, тогда и будем решать.

– Где сейчас Сергей Семенович?

– Спит, я думаю. Ночью-то он тебя сторожит вместе со всеми, а меня не допустили. Жаль, я люблю опасность. Пожалуй, куплю эти подвязки, чулки и короткие панталоны. Не унывай, милая…

Настенька видела, как ее сиятельство села в экипаж, и позавидовала такой свободе. В девять она закрыла магазин изнутри, укладывала товар, а чтоб отвлечься от вечного страха, тихо напевала. Не торопилась, выйти из магазина она должна была в определенный час, но вдруг…

Складывая вещи на прилавке, девушка заметила сбоку окна два белых пятна. Откуда они? Будто бы не досчитавшись товара, Настенька оглядела магазин, скользнув глазами по окну… Тут-то и екнуло у нее сердце, упало вниз, затем подскочило к груди…

Всего секунда, а в голове отпечатались: один холодный глаз, половина лица, плечо, рука, часть шляпы… Это стоял тот самый господин с длинным лицом, спрятавшись наполовину, Настенька его узнала бы и в кромешной темноте, почувствовала бы: это он! А белые пятна – воротничок и манжет, рукой он держался за наличник. Значит, мысль о похищении не оставлена… Ух, страшно, а вдруг убьют?

Когда она покосилась на окно в следующий раз, господина уже не было. Преодолевая страх, Настенька закрыла ставнями окна, к шнурку колокольчика привязала белый бант, различимый в темноте, – это знак, что она заметила нечто необычное. Все, ключи брошены в сумочку, пора домой. Надо! А ноги не хотели идти, каждый шаг давался нелегко.

Настенька придерживалась точно середины улицы. Ее каблучки стучали по брусчатке, и только этот тревожный звук разносился в воздухе. А глаза бегали по сторонам – где же хоть одна живая душа, которая стережет ее и придет на помощь? Никого… Закралось сомнение: а не обманули ли? Ну, кто она такая, чтоб вся полиция сторожила ее ночи напролет?

Стены… заборы… калитки… черные провалы… И никого!

Дом… Дверь… Черный проем…

Преступив порог подъезда на ватных ногах, неожиданно – а ведь ждала, что так будет, все равно вышло неожиданно, – Настенька врезалась в человека или он в нее. Она глухо вскрикнула, потеряв равновесие, сильные руки ее удержали, крепко прижали, шепот и поцелуи успокаивали:

– Тсс!.. Тихо. Это я, я.

– Сережа… – всхлипнула она, обняв его за шею. – Я видела его… господина, что в окно и при тебе… а потом он пропал…

– Потому я и прибежал – узнать, почему ты бант повесила.

– А я думала, все меня бросили…

– Нет, что ты! Здесь все. И господин подполковник с денщиком, и брат ее сиятельства, и господин Зыбин в коляске на другой улице ждет. Прохор, друг мой, согласился помочь, не пропустим. А хочешь, заберу тебя прямо сейчас?