Екатерина Гринева - Муж-незнакомец, или Сладкие сны о любви

Я шагнула вперед и залепила Дымчатому пощечину.

Он потер щеку и бросил на меня яростный взгляд.

– Ты что, окончательно чокнулась? Или как? Может, объяснишь, что все это значит?

– Охотно. И с удовольствием.

Я прошла в комнату – тесную, заставленную мебелью, и села на низкий стул.

– Я устала от твоей лжи и обмана. Ты не сказал мне, зачем ты поехал в Питер. Ты не сказал мне, что у тебя серьезные дела и проблемы. Я тебе вообще стала не нужна, но у тебя не было смелости признаться мне в этом. Ты уходил от меня, изворачивался, лгал. Ты думал, что все образуется и рассосется само собой. Так вот, Дымчатый. Так не бывает. И я приехала, чтобы сказать тебе об этом. Не надо морочить мне голову. Похоже, что между нами все кончено и я тебе больше не нужна.

– С чего ты взяла? – сердито сказал Володя. Он шагнул ко мне и поднял вверх руку. – Ты соображаешь, что говоришь?

– Вполне. У меня ясная голова, и я отдаю себе отчет в собственных словах. Я перестала ощущать себя женщиной. И только здесь… – я замолчала.

– Договаривай! – прохрипел муж.

– Я могла бы тебе солгать, потому что случившееся не имеет для меня никакого значения. Это была просто… вспышка влечения. – Я набрала в грудь воздуха и выпалила: – Я переспала с арабом и почувствовала себя женщиной. Впервые за долгое время.

– Ты? Тебя трахал толстый сальный араб?

– Он не толстый и не сальный. Но это, как я уже говорила, не имеет никакого значения.

– Для тебя.

– Да. Для меня.

– Тогда – зачем?

– Я объяснила. И надеюсь, понятно. С тобой я перестала чувствовать себя женщиной.

Дымчатый тихо рассмеялся.

– Ты в своем репертуаре. Могла бы промолчать, cолгать. И за язык тебя никто не тянул. Но идти, так идти до конца. Правда? А я, если я тебе скажу сейчас, пошла вон, шлюха?

Я дернулась и встала со стула.

– Тогда я уйду. И наш разговор закончен.

Я вышла в коридор, не обращая никакого внимания на Дымчатого, словно он был каменным или соляным столбом, и взялась за ручку двери. Но в последний момент, перед тем как открыть дверь и шагнуть в холл, навсегда, безвозвратно, я обернулась.

Дымчатый провел рукой по волосам.

– Подожди, – сказал он, словно нехотя. – Подожди. Не уходи. Все это так… неожиданно и некстати.

– Я понимаю, – сказала я с легкой иронией. – Жизнь… в ней все неожиданно и некстати. По-другому и не бывает. Кому, как не тебе, это знать.

– И я во всем виноват? – вопрос мужа повис в воздухе.

Возникла пауза. И в этой паузе таились боль, обида, подспудное бешенство и желание выплеснуть эмоции – криком или битьем посуды. Я ожидала, что Дымчатый ударит меня или наорет, но он не сделал ни того, ни другого.

– Cлушай! – голос мужа был непривычно-нежным. – Да, я тебе часто врал, но это потому, что я не хотел уходить от тебя или что-то менять в своей жизни. Мне всегда была нужна только ты, Инка! Неужели ты не замечала этого? Только ты!

– И поэтому я была по уши во лжи. У тебя была своя жизнь, весьма бурная, кипучая. Командировки, мальчишники, любовницы на стороне. И не пытайся ничего отрицать, – возвысила я голос, когда увидела, что он поднял руку в знак отрицания. – А что оставалось мне? Долгие тоскливые вечера, которые я проводила в одиночестве перед телевизором с бокалом вина или коньяка? Я чуть не стала из-за этого алкоголичкой. Я просто вовремя остановилась. А если бы нет?

– Ты? А почему я ничего об этом не знал? – В голосе мужа звучало искреннее удивление.

– Ты не хотел знать, Дымчатый! – тихо сказала я. Мой голос упал почти до шепота. – Не хотел. Тебе было так удобней и комфортней. Мужчины – большие эгоисты, и ты не исключение. Я мирилась со всем, потому что ты был мне нужен. Но после того, как я узнала о Марине и твоем ребенке, я больше не могу и не хочу ничего терпеть. – Я запнулась. – Тебе не кажется, что нам нужно развестись? – Ну вот… Слово «развод» и слетело с моих губ – колючее, ершистое. Несмотря на сгущающуюся темноту я увидела, каким бледным и испуганным стало лицо мужа.

– Как… ты узнала? – прохрипел он.

– Какая разница? – устало сказала я. – Честно говоря, это не имеет никакого значения. Узнала, и все. Ты думаешь – это великий секрет, который ты хотел сохранить от всех в тайне? До каких пор? До того, как твоя дочь вырастет и станет невестой или еще дольше? Ты подлец, Дымчатый. Вот и все. И я не хочу больше тебя ни знать, ни видеть.

– Инка! – муж протянул ко мне руки, но я упрямо отвела их.

– Не говори о том, чего ты не знаешь. Я – мужчина. А это подразумевает…