— Являюсь. — Лавриков сомнамбулически закачался из стороны в сторону, не меняя при этом дауновского выражения лица. — Я!..
Мошкин уже не в силах был наблюдать этого ужасного процесса деградации. Нервы у него были не железные.
— Правильно Иосиф говорил, — зло прошипел он. — Генетика — публичная девка империализма!
— Почему правильно? Совсем неправильно! — Лавр приблизился к соратнику и опустил ему руку на плечо. — И потом, это не Иосиф говорил, а Райкин.
— Без разницы, кто говорил! — Накопившееся раздражение Санчо выплеснулось-таки наружу. — Факт в том, что ты теперь никогда не сможешь умереть, как хотел — одним из последних… настоящим вором в законе!
Лавр открыто улыбнулся:
— Глупо это как-то звучит. А, Санчо? — Он и сам осознавал, что рассматривал былые приоритеты теперь совсем по-иному. — По-детски.
— Глупо перечеркивать целую жизнь, — не отступал тот.
— Да успокойся! — Федор Павлович отмахнулся от его занудства, как от назойливой мухи. — Мы никому не скажем. Ничего. Даже мальчишке.
— Но ты-то знаешь! — веско произнес Санчо. — И я знаю! И этого вполне довольно, чтоб не умереть как полагается!
— Ну, пристал чуть свет! Умереть, не умереть!.. — Лавриков, по своему обыкновению, энергично забегал по комнате. — Может, я вообще передумал умирать! Зачем умирать?
— Умрешь, куда денешься, — остудил его оптимистические взгляды на будущее добрый Санчо.
— Да? — Лавр остановился перед ним и уткнул руки в бока, широко расставив локти.
— Да!
— Хре-ну-шки! Даже если я помру теперь, то… — он секунду-другую подыскивал возможность покрасочнее как-нибудь завершить начатую фразу, — то с вероятностью в девяносто девять процентов я — Федор Лавриков — не умру!
— Как так? — Смысл его витиеватых слов не дошел до Александра.
— А так! Я… — Лавр задыхался от переполнявшего его чувства. — Я — продолжусь! Продолжусь в следующем Федоре Лаврикове! — Он решительно вперил свой взор в мясистое лицо Мошкина. — Китайцы-то не дураки.
— При чем тут китайцы? — Санчо окончательно был сбит с толку всей этой белибердой, изрыгаемой перекосившимися от эмоций устами вора в законе.
— Они давно говорили: мужчина, родивший сына, бессмертен.
— Что он несет, ешеньки. — Мошкин демонстративно закатил глаза, обращаясь к кому-то наверху: то ли к Богу на небесах, то ли к невидимому оппоненту на потолке. — Китайцы!.. А если ошибочка вышла?
— Ошибаются, врут люди, Санчо! — веско произнес авторитет, склоняясь к лицу соратника и выхватывая его обеспокоенный взгляд. — Люди — да! Врут! Дез-укси… сребо… нуклеиновая кислота — никогда! — Лавр устало плюхнулся на кровать, и опрокинутый пустой поднос со звоном полетел на пол. — Меня ее процент вероятности вполне устраивает. За глаза!.. Представляешь? Будет Лавриков II! Лавр-next. В смысле следующего поколения, как про пепси говорили по ящику!.. Лавр Косматенький, ха! — Вор в законе не на шутку развеселился. — Есть еще время воспитать его, ввести наследника в дела! Ты не представляешь, какое это… ощущение! — Федор Павлович высоко вскинул подбородок, демонстрируя Санчо свой гордый и еще весьма привлекательный, несмотря на годы, профиль, и выкатил грудь колесом.
— Какое?
С каждой секундой Мошкин все больше и больше убеждался в верности поставленного им самим диагноза. Он уже подумывал о том, что мог бы обзавестись собственной врачебной практикой. Благо дело таких клиентов, как Лавр, бродит по земле в избытке.
— Ощущение бесконечности! — выпалил авторитет.
— Точно, рехнулся. — Санчо больше обращался с этим резюме к самому себе, нежели к собеседнику.
Впрочем, Лавр уже и не слушал его. Он откинулся на спину и растянулся на кровати во весь рост, заложив руки за голову.
— Принеси коньяк, будь другом, — распорядился законник. — Обещаю: закушу добавками.
Санчо, кряхтя и покачивая головой, поднялся на ноги и, обернувшись на развалившегося Лавра, недовольно проворчал:
— У меня нет добавок от глупости и поноса мозгов.
— Зато у меня есть сын, — тихо вполголоса произнес Лавриков, а затем громко выкрикнул: — Тащи выпивку, сказано!
Препятствовать сегодняшним желаниям вора в законе было бессмысленно. Мошкин покорно отправился выполнять поручение.
Санчо неспешно положил добрую порцию манной каши в глубокую тарелку с широкими краями и поставил блюдо в микроволновку. Включил таймер. В Александре по-прежнему бродило недовольство, вызванное неадекватным, на его взгляд, и совершенно безрассудным поведением Лаврикова, но он уже понемногу начинал привыкать к мысли, что в жизни авторитета теперь появилась новая мечта, поглотившая его с головой. Лавр изменился, и с этим ничего нельзя было поделать. Оставалось только мириться и принимать сей факт как должное.
Читать дальше
Например, описания внешности мало того что постоянно повторяются, но еще и возникают в тексте как-то внезапно, не совсем уместно. Диалоги - отдельно, описания - отдельно, действия и размышления тоже как-то отдельно, словно это не единый текст, а микс.
Очень странное впечатление. Будто проверяешь школьное изложение.