— Чего? — не врубился Лавр.
— Дюбель — Калининград якобы. Кенигсберг Дюбель!
— Дюбель — Кенигсберг?! — возмущенно переспросил вор в законе. Его длинные ноги уже принялись энергично мерить шагами комнату.
— Ну!
— А мы? — Седая голова развернулась в сторону финансового советника.
Гамлет ослепительно улыбнулся.
— А мы — как прибалтийцы, выходит, — резюмировал он.
Лавриков остановился возле включенного монитора, молча вгляделся в ярко-желтое изображение с мигающим красным квадратом и несколько минут монотонно раскачивался на носках. Раздумывал над чем-то. Что за мысли одолевали в настоящий момент крупного криминального авторитета, Гамлет не взялся бы спрогнозировать. Все, на что он рассчитывал, так это на то, что эти самые мысли движутся в нужном ему, экономисту при Лавре, направлении. Он молча выжидал решения большого босса. Наконец, Лавр неожиданно прекратил свои телодвижения и резко припечатал правый кулак к раскрытой левой ладони.
— Не выходит, — произнес он со свирепой усмешкой, и его высокий лоб прорезало несколько величественных рельефных морщинок. — Какие мы к дьяволу прибалтийцы? Если бы прибалтийцы. — Он обернулся через плечо и внимательно ощупал взором смуглое лицо своего советника по финансам. — Мы— русские, Гамлет Оганесович.
Секундное замешательство отразилось на лице советника. Он не мог понять: то ли Лавр намеренно подтрунивает над ним и с сарказмом поднимает вопрос о национальной принадлежности, то ли авторитет настолько увлекся рассуждениями, что произносит фразы на автопилоте, машинально. Однако Гамлет не был бы тем самым Гамлетом, каковым он и являлся, если бы в одно мгновение не взял себя в руки.
— Конечно русские, — не стал спорить он, все же еще находясь в некоторой растерянности от столь неожиданного напора со стороны босса. По мнению кавказца, Лавр явно перегибал палку в эмоциях.
— Поэтому Дюбелю — на-кась, а не его внешний управляющий! — меж тем продолжал разглагольствовать авторитет, тыча свернутым кукишем чуть ли не в нос притихшему и оторопевшему Гамлету. — У нас свой найдется — хочешь внешний, хочешь — внутренний…
— Навалом всяких, да? — осторожно спросил кавказец, опасаясь очередной вспышки беспочвенной ярости Федора Павловича.
— Да! — Лавр шагнул к окну и раздернул пошире тяжелые портьеры. В спальне сразу стало заметно светлее, что еще больше вдохнуло энергии в хозяина данных апартаментов. Он гордо приосанился и выпятил грудь колесом. — Дюбелю пятак уступишь, он всю сберкнижку захапает! — не унимался именитый вор. — Тут вопрос принципа! — Казалось, Лавриков только сейчас заметил мирно восседавшего в кресле Гамлета и произнес уже не в безликое пространство, а непосредственно в глаза собеседнику: — Ты давай действуй, действуй! Чего расселся? Вставай, беги.
— Сейчас побегу. — Кавказец энергично вскочил на ноги и почти на лету подхватил свой модный кожаный портфель. — Но… Цена? Какой ценой?
Лавр глубоко засунул руки в карманы широкополого домашнего халата и вновь несколько раз качнулся на носках. Машинально поймал себя на мысли, что к нему прилипла еще одна некрасивая привычка.
— В принципиальных вопросах я за ценой не стою, — заявил он, и тут же новая волна агрессии захлестнула его сознание. — Хэ… Дюбель!.. Кто такой Дюбель?! Щенок с молочными резцами!.. Таких дюбелей я в стенку у параши пальцем заколачивал.
Лавр на секунду задумался, затем устало плюхнулся в кресло, где еще так недавно восседал его советник по финансам, и щелкнул в воздухе пальцем. По опыту Гамлет знал, что обычно подобным образом Федор Павлович акцентирует внимание окружающих на какой-то неожиданно созревшей у него в голове идее. Сам кавказец, как правило, опасался этих акцентов. С Лавром любому полагалось держать ухо востро. Никогда не знаешь, какой фортель он выкинет в следующий момент. Гамлет напрягся, как перед ожиданием сокрушительного удара в челюсть, и на его лице отобразилась каменная маска. Интуиция не подвела уроженца гор.
— Я Ессентуки предупрежу! — веско произнес Лавриков, и его цепкие пальцы мгновенно выудили из кармана миниатюрную коробочку сотового телефона. Авторитет отбросил крышечку панели. — Сам даже мараться не буду! Пусть пощупает этого…
Гамлет подскочил к боссу и несколько фамильярно положил ему руку на правое плечо. Лавр скосил недовольный взгляд, и кавказец, почувствовав, что хватил лишку в панибратских отношениях с законником, резко отдернул волосатую кисть, отступил на два шага назад и испуганно замотал головой. Федор Павлович удивленно изогнул левую бровь, пытаясь понять, на чем именно основывается пока еще молчаливый протест экономического советника.
Читать дальше
Например, описания внешности мало того что постоянно повторяются, но еще и возникают в тексте как-то внезапно, не совсем уместно. Диалоги - отдельно, описания - отдельно, действия и размышления тоже как-то отдельно, словно это не единый текст, а микс.
Очень странное впечатление. Будто проверяешь школьное изложение.