неизвестен Автор - Детектив Буш

- Ну, как? - спросил он сержанта.

Тот помотал головой.

- Могу поставить что угодно - он ничего не знает. Не знал ни о ее беременности, ни о завещании. И понятия не имеет, почему ей вздумалось поехать за город покататься, а потом вдруг взять и покончить с собой.

Сотрудник угрозыска взял со стола заключение о вскрытии и пробежал его глазами.

- Небольшой поверхностный синяк на левом плече?

- Мало ли что - стукнешься нечаянно, когда садишься или выходишь из машины, вот тебе и синяк. Причина смерти - отравление угарным газом, это однозначно. В такой машине несколько минут достаточно. Я думаю, она действительно покончила с собой, и мы скорей всего так и не узнаем, почему.

- А что думает шеф?

- Вы же знаете, как он относится к самоубийствам. Особенно к таким, автомобильным. Так что, несмотря на показания старухи-матери, он потребовал провести дополнительное обследование. Проверить кровь, внутренние органы на наркотики и токсины. В конце концов, ей могли что-нибудь вколоть, а после инсценировать самоубийство. В этом смысле она не первая.

- И не последняя. А вы знаете, что ваш Ламли был взят на учет в связи с делом Коммерсанта?

- Да, знаю. Сперва его подозревают в похищении, потом в убийстве... Не похоже. По тому делу у нас проходила чуть не сотня человек.

- Надо все же доложить кому следует. Поди знай, когда им что пригодится.

- Ладно. Только дождемся повторного заключения медиков. К завтрашнему утру, наверно, пришлют. Все равно с Коммерсантом дело дохлое. Он уже давно смотался со своими денежками. Одно воспоминание осталось - как оскомина; высокое начальство такую оплеуху не скоро забудет. А насчет того, что здесь замешан Ламли... Может, вы еще скажете, что Джек Потрошитель жив-здоров и в ус не дует?

Объявление в "Дейли телеграф" с условленным текстом Эдвард Шубридж увидел во вторник. Он не почувствовал при этом особого подъема. Радость от победы придет потом. Ожидаемый сигнал получен - хорошо. Устроившись у себя в подвале, он с помощью игрушечного типографского набора проставил дату на письме Грандисону, для которой специально оставил пустое место, когда печатал оба письма - ему и сэру Чарльзу Медхэму. Письмо он отдал жене. Она должна была поехать на машине в Саутгемптон и опустить его там.

Провожая ее, он сказал:

- Будешь в Саутгемптоне - купи вечернюю газету. "Вечернее эхо", по-моему.

- Мисс Тайлер?

- Да. Может, есть какое-нибудь сообщение.

- Беспокоишься?

- Нет. Ну, узнают, что она здесь была - какая разница? Мы не знаем, что она покончила с собой. Не знаем, зачем она приезжала. Формально поговорить насчет стоянок для автотуристов. Так ведь и есть. Про мисс Рейнберд она сказала, только когда испугалась. А вообще-то просто хотела на нас посмотреть - понять, что мы за люди, как ей действовать дальше. Если окажется, что кто-то знал о ее поездке сюда, значит, скоро к нам пожалует полиция. Мы ничего не станем отрицать - чем ближе к правде, тем лучше. Если им известно, что я имею какое-то отношение к мисс Рейнберд - я опять-таки не буду отпираться. Мисс Рейнберд меня не интересует. Когда купишь газету, посмотри, есть сообщение или нет, и сразу выброси ее вон.

- Да, неудачно получилось.

- От случайностей нельзя застраховаться. Они могут возникнуть в любой момент, мы это знали. И тогда либо полный крах, либо мы как-то выйдем из положения. Ну вот, непредвиденное случилось - и мы вышли из положения. Он улыбнулся одной из своих редких улыбок. - Мы знаем, на что поставили и чем рискуем. И мы с тобой отлично знаем: не бывает так, чтобы все без осечки. Судьбе захотелось нас немножко испытать - проверить, как мы справимся с мелким невезением. Только и всего. - И он поцеловал жену, нагнувшись к открытой дверце машины.

- Не похожа она на самоубийцу, - задумчиво произнесла миссис Шубридж.

Он снова улыбнулся. Он знал, что в ней говорит не слабость. Ни страха, ни слабости в ней не было.

- А кто похож? - возразил он. - Люди всякий раз твердят одно и то же: "Кто бы мог подумать, что она покончит с собой! Уж от нее никто не ожидал!"

Проводив жену, он подошел к клеткам и вынул ястреба-тетеревятника, самку. Хозяином птицы был его сын, но в отсутствие мальчика Шубридж дрессировал ее сам. Он направился к вязам, росшим за домом, и снял с головы птицы клобучок. Как только она услышала доносившийся из гнезда на деревьях птичий гомон и увидела грачей, она начала легонько подскакивать у него на руке, расправляя хвост, и вертеть головой, следя за движениями перелетавших с ветки на ветку птиц.