неизвестен Автор - Детектив Буш

О похищении архиепископа были поставлены в известность только его родные и буквально еще несколько человек из высшей церковной иерархии они по положению обязаны были знать правду. В прессе появилось официальное сообщение о том, что архиепископ болен простудой и в течение нескольких дней должен соблюдать постельный режим. Все ранее назначенные на это время публичные выступления и встречи тем самым отменяются.

Буш вынужден был с досадой признать, что события разворачиваются именно так, как запланировал преступник. И даже если каким-то чудом ему в ближайшие два дня удастся установить его личность и выяснить, где он скрывает архиепископа, все равно - руки у него связаны до тех пор, пока не будет выплачен выкуп, и архиепископ в целости и невредимости не вернется в лоно семьи. На сей счет Грандисон высказался со всей определенностью: ни шага, ни даже полшага, если при этом хоть на минуту жизнь архиепископа подвергнется риску.

Так. На архиепископа напали, когда он совершал послеобеденную прогулку по Ривер-Парку - точнее, когда он либо входил в часовню, либо выходил из нее. Замок на воротах, выходящих на проезжую дорогу, был взломан; письмо опущено в сторожке у главного входа, когда похититель уже удалялся с места преступления. Не считая шефа Скотленд-Ярда, ни один полицейский в стране ни сном ни духом не ведает о похищении архиепископ.

Когда Грандисон ознакомил Сэнгвилла и Буша с положением дел, Буш заметил:

- Все так просто - удивительно, как раньше до этого никто не додумался.

Грандисон покачал головой.

- Не только просто - это смело и дерзко. Мы снова будем, как болваны, сидеть в вестибюле и дожидаться, пока кто-то, мужчина или женщина, придут забирать свои полмиллиона. Потом он - или она - спокойненько уйдет, и на этом все. Конец. Больше мы их не увидим и не услышим.

- Если только?.. - Сэнгвилл сдвинул очки на лоб и устало потер глаза.

- Что на это ответить? Вы сами знаете. Разве вы не выжали из вашего компьютера все, что могли? Разве вы не загрузили в его хваленый мозг целые тонны информации? Но оракул безмолвствует. Остается только молиться. Я это Бушу уже давно советовал. А он упрямится, не хочет становиться на колени, не желает унизиться до жертвоприношения. Что ему, жалко пару цыплят, чтобы умилостивить какое-нибудь языческое божество?! Подумайте: человек, который все это затеял, готов пожертвовать собой, если вдруг небесные покровители от него отвернуться. Впрочем, мало шансов, что они отвернуться - если только вы или кто-то еще не сумеет подкупить их жертвой побогаче. Повесомее, чем дерзость и самонадеянность нашего имярека.

Буш понимал: Грандисон выдал эту тираду, чтобы скрыть свое подавленное состояние; понимал, что шеф задет и уязвлен сильнее, чем он сам, - кто-кто, а Грандисон никогда бы не принял ультиматум преступника, отверг бы все наглые требования и даже, если надо, рискнул бы архиепископом. Вслух он сказал:

- Но что мы можем предложить? Чем мы располагаем?

Грандисон улыбнулся:

- Всегда найдется, чем задобрить темные силы, которые распоряжаются временем и всякими случайностями. Придумать для них что-нибудь эдакое... простенькое, но завлекательное. Или попробовать откровенно сыграть на присущем им чувстве иронии.

- По-моему, вы говорите всерьез! - со смехом сказал Сэнгвилл.

- Разумеется всерьез. нас может спасти только внезапное вторжение хаоса, крохотный сбой во времени, один шанс из миллиона. Мутация, аномалия, сменяющая норму. Вот о чем нужно молиться. Если какая-нибудь случайность не придет нам на помощь, нам останется только сидеть и наблюдать, как неизвестное лицо прикарманит полмиллиона и растворится в темноте на веки вечные.

На следующий день, в понедельник, газета "Дейли телеграф" в колонке объявлений поместила условленный текст: "Феликс! Дома все в порядке. Ждем известий. Джон".

В тот же день, часов в десять утра, работник с фермы, проходя через лесок в нескольких милях от Солсбери, обнаружил среди деревьев, в сотне ярдов от дороги, машину, за рулем которой сидела мертвая женщина. Окна в машине были плотно закрыты, и только в заднем правом стекле оказалось маленькое треугольное отверстие. В это отверстие был пропущен конец резинового шланга. Другой его конец был насажен на выхлопную трубу и примотан к ней проволокой.

Работник не стал открывать автомобиль, а сразу вызвал полицию. Приехала патрульная машина, и один из полицейских опознал Бланш. Она сидела, навалившись на руль, в своей дорожной замшевой куртке и в перчатках. На перчатках были пятна грязи и ржавчины - по-видимому, она выпачкала их, когда прилаживала шланг к выхлопной трубе. на земле возле трубы валялись плоскогубцы из дорожного набора инструментов и рядом обрывок проволоки. В субботу вечером и почти все воскресенье шел сильный дождь. Туфли Бланш были покрыты слоем засохшей грязи - очевидно, пока она возилась со шлангом, ей пришлось долго простоять на раскисшей от дождя земле. Лихорадочный румянец у нее на лице полицейских не удивил: они не раз видели людей, погибших от отравления угарным газом. следы от колес машины на пути от дороги в глубь леса и следы ног у машины основательно размыло дождем.