Татьяна Александрова - Порою жизнь как детектив

Сегодня был их последний — в этот приезд — с Полем вечер. Для разнообразия они сходили в китайский ресторанчик неподалеку. Еда была очень вкусная, китайцы приветливые, настроение чудесное. Оле было даже не грустно расставаться — ведь скоро они увидятся опять.

После возвращения в Питер Оля окунулась в заботы и работу. Приходилось отдавать долги — работать несколько смен подряд за девочек, которые подменяли ее, когда она уезжала во Францию. Немного разобравшись с делами, Оля вспомнила, что Поль так и не звонил еще. «Занят, наверное», — подумала Ольга и позвонила сама. Телефон не отвечал.

Поль больше так и не позвонил.

Не вспомнить теперь, чего было тогда больше — обиды или разочарования. Исчезла куда-то уверенность в себе, в своей привлекательности и исключительности. Никогда она больше не будет счастлива, никогда! И не дай Бог опять влюбиться. Чтобы опять себя почувствовать несчастной? Да и в кого влюбляться — кругом или нищие, или бандиты, или пьяницы. Нищей она быть не хотела, пьяницы отпадали сразу — пример отца хорошо помнила. А бандиты — бандиты и есть, сегодня жив, завтра — неизвестно. Да и не влюбишься по принуждению. Это только в кино так бывает.

Серая, холодная погода апреля соответствовала Олиному настроению. Почему-то апрель в Питере всегда был ненастный. После ярких дней марта, когда уже казалось — вот она, весна, пришла, встречайте, прочь мороз и темень, да здравствуют светлые денечки с ручьями и повеселевшими птичками, — наступали хмурые апрельские дни, шел снег и даже метель мела.

И уже не верилось, что через какие-то три недели начнут набухать почки на сирени, а на черемухе проклюнутся листочки. Оля посмотрела на календарь и невесело усмехнулась — через полтора месяца они с Полем собирались поехать в Ниццу и Сен-Тропе!

От грустных мыслей отвлек звонок мобильного. Говорил мужчина, по-французски! Оля вздрогнула. Но это был не Поль… кто? Франсуа? Она еле вспомнила, кто такой этот Франсуа…

Он забрал Жана из садика, поиграл с ним на детской площадке, и они направились домой.

Там их уже ждала няня, чтобы посидеть с мальчиком, пока он поедет встречать жену.

Убедившись, что цветы расставлены красиво, как она любит, везде порядок, на кухне чистота, с любовью оглядел спальню. Они с женой долго искали и нашли тогда то, что нужно — итальянскую спальню с огромной кроватью, зеркальным шкафом, все в черно-белых тонах. Дорого, конечно, но очень красиво! Вообще, он гордился своей квартирой с высоченными потолками в старинном доме, из окон которой была видна набережная. Однако, пора. Он положил бутылку шампанского в холодильник и вышел из дома…

Ольга села в такси и назвала адрес. В Париже она останавливалась в маленькой квартирке, которую снимала в Латинском квартале. От ее любимого центра далеко, но цены здесь гораздо ниже. Да и бывает она в центре часто, в каждый приезд. Тогда, давно, после расставания с Полем, Оля спрашивала себя — кого она больше любила — Поля или Париж? Да, да, Париж был для нее одушевленным существом, приятелем и другом. Ответа она не находила.

Прошло время и, поразмыслив и немного успокоившись, Оля нашла место в туристической фирме и, благодаря своему отличному французскому, стала ездить сопровождающей с группами туристов. Каждый раз, рассказывая о достопримечательностях Парижа, она, сама не отдавая себе отчета, все искала глазами Поля, надеясь на чудо, на встречу. И однажды, набравшись смелости, поехала к нему домой.

Поль не отрицал, что немного испугался Олиной настойчивости и потому решил прервать отношения. А теперь, наверно, поздно начать все сначала?.. Прошло уже три с половиной года, как они не виделись, но, наверное, что-то осталось от прежних чувств, и теперь в каждый Олин приезд они снова встречались. Оля была счастлива…

Мимо проносились городские улицы, мелькали яркие витрины магазинов, уже украшенные к предстоящим праздникам. Он рассеянно глядел на дорогу. Почему-то вспомнилось, как он впервые наткнулся в компьютере на переписку жены с незнакомым мужчиной. Переписка была очень краткой — приветы, поздравления — ничего особенного. Насторожило то, что жена при его вопросе смутилась, а потом возмущенно потребовала не лезть в ее почту.

Да, он был виноват сам. Понадеялся на свое обаяние, а про годы-то забыл. Двадцать два года — разница, оказывается, большая. У него это был второй брак. Первая жена была вечно недовольна его любовью к матери, частыми поездками к ней, его холодностью, невниманием.