Рут Ренделл - Непорядок вещей

Но больше всего Сильвия хотела поделиться услышанным с отцом. Но ему она могла рассказать лишь с разрешения той же Гризельды или Люси. И она стояла у окна, разглядывая чужие окна, где уже гасили свет, и представляла себе, как он внимательно ее слушает и что-то отвечает, что-то очень мудрое. Если с мужем по-прежнему без изменений, думала Сильвия, отношения с отцом в последнее время явно наладились. Еще один позитивный момент работы в «Убежище».

В темном стекле она увидела, как дверь в комнату открылась и на пороге показалась Трейси Миллер в розовом спортивном костюме, длинные волосы уложены жгутом и сколоты на макушке.

Обрадовавшись ее обществу, Сильвия обернулась к ней с улыбкой. Трейси часто заходила к ней перед сном.

— Трейси, только что был такой… такой ужасный звонок.

— Что, еще один подонок грозился отрезать тебе грудь?

Сильвия засмеялась. Действительно засмеялась — лишнее доказательство того, что человек ко всему привыкает.

— Нет, звонила женщина. Я бы рассказала, но не могу. Ты знаешь правила. Все звонки должны оставаться конфиденциальными.

— Да, конечно. Насколько я понимаю, это делается ради того, чтобы эти несчастные могли доверять вам и вообще решиться на звонок.

— А ты звонила нам до того, как перебралась сюда?

— Я? Да раз десять, пока не взяла себя в кулак и не ушла от мужа. Он, кстати, пытался меня удержать, заколотил двери гардероба со всей моей одеждой, искромсал обувь. Так что я неделю ходила босиком. Но вы сами знаете, на что он горазд. Он вас напугал, когда перелез через стену, верно?

Сильвия кивнула.

— Она просила моего совета и получила его. Я не юрист, просто читала что-то на эту тему, и посоветовала ей быть поосторожнее. Если нужно солгать — солги, сказала я. Это ужасно, да, Трейс?

— Не спрашивай меня. Что я в этом смыслю? Делай, что должна, вот и все.

Часовню при крематории построили всего пять лет назад. Ее стены были обиты деревянными панелями, в оконных витражах угадывались рисунки Шагала, темно-зеленые льняные занавеси местная вышивальщица украсила планетами, скоплениями звезд и хвостатыми кометами, а кафедра проповедника представляла собой стальной цилиндр с вырезанными контурами звезд, сквозь которые слабо мерцал свет. Но в остальном это место было мрачным, холодным и пустынным. Часовня была рассчитана на большое количество скорбящих, но на кленовых скамейках с элементами мозаики обычно сидело не больше десятка человек. Так и сегодня — на кремацию Стивена Девениша пришли только члены его семьи и несколько знакомых.

Официальный представитель «Морских авиалиний», думал Вексфорд, скорее всего тот мужчина в плаще, похожем на его недавно потерянный «Бёрберри». Этот человек чувствовал себя неловко и теребил светло-серую шляпу, лежавшую на коленях. Личную помощницу Девениша — молодую женщину в элегантном черном костюме и черных модельных туфлях на очень высоком каблуке — он узнал сразу. Она сидела через два ряда за спиной. Все-таки странно, насколько демонстративно англичане избегают садиться рядом с незнакомыми. В четырех сиденьях от нее расположился Тревор Ферри.

Любой может приходить на похороны, в подобных случаях приглашения не обязательны. Однако его присутствию на отпевании Вексфорд удивился. Зачем он здесь? Злорадствовать или просто послушать церковную службу? Ферри не смотрел в его сторону, он разглядывал какую-то абстрактную картину с изображением не то ангела, не то древа жизни.

Рядом с Фэй находились родители, а Джейн Эндрюс стояла чуть поодаль вместе с Эдвардом. И, собственно, больше никого. У Девениша осталась только сестра, но она почему-то не приехала. Цветов не было, и если даже Фэй попросила вместо покупки венков сделать благотворительные взносы, никто ничего не вносил. В какой-то момент представитель «Морских авиалиний» встал, очевидно, собираясь сказать речь, но Фэй одернула его, шепнула что-то, и он снова сел.

Обошлись и без духовных гимнов, лишь тихо сыграли «Музыку на воде» Генделя, пробормотали пару строк из англиканской Литургической псалтири, и гроб медленно скрылся за бежевыми бархатными шторками. Так тело Девениша предали огню. Не дожидаясь прощания или завершения церемонии, Фэй поднялась и направилась к выходу, а следом и вся ее небольшая свита. Это окончательно сбило с толку священника, и музыка умолкла.

Выйдя из часовни, официальный представитель «Морских авиалиний» сел в черный «мерседес» и укатил. Вексфорд направился пешком по длинной гравиевой дорожке в компании с Тревором Ферри.