Рут Ренделл - Непорядок вещей

— Поднимемся ко мне. — Вексфорд с Бёрденом пробирались через море цветов. — Хочу рассказать тебе одну историю. Интересно, что ты ответишь. — Под целлофановым покровом вяли розы, фуксии и циннии, лепестки скручивались, темнели с краев, запахи странным образом менялись. — «Чертополох нам слаще и милей растленных роз, отравленных лилией». [32] У. Шекспир, Сонет 94, пер. С. Маршака.

— Не вижу тут никаких лилий, — ответил прозаичный Бёрден. — Но понимаю, о чем ты.

— Удивительно, но многие хотят усыновить ребенка, верно? — спросил его Вексфорд уже в своем кабинете. — Для некоторых это желание становится наваждением. И ради этого добропорядочные люди, прежде всего, женщины, могут забыть принципы, нормы и нарушить закон.

— Например, поехать в Румынию, привезти оттуда сироту, подделать паспорт и свидетельство о рождении?

— Именно. Ты помнишь миссис Луизу Шарп?

— Нет, а должен?

— Майк, ради бога, всего два дня прошло. Сестра Джейн Эндрюс.

— Ах, ну да. И что же? Как это связано с тем, что ты мне хочешь рассказать?

— Погоди минуту. Ты удивишься, узнав, что у миссис Шарп есть судимость?

— При нашей жизни, — сказал Бёрден, — я не удивлюсь, узнав, что у каждого есть судимость. Даже у тебя.

— Спасибо тебе огромное. Луиза Шарп — вдова.

— Это не преступление, если только она не отправила беднягу на тот свет.

— Вряд ли есть повод для таких подозрений. Насколько я знаю, он умер от сердечного приступа два года назад. Ее муж, Джеймс Майкл Шарп, в прошлом бухгалтер, занимался компьютерным бизнесом и очень в нем преуспел. Когда он умер, ей было тридцать восемь, и она ждала ребенка. Родившуюся девочку пришлось положить в барокамеру, но все равно она прожила не более двух месяцев. Считая себя бесплодными, они с мужем пытались усыновить ребенка за пять лет до этой беременности. Всю подготовительную часть они успешно прошли, двоих детей выбрали кандидатами на усыновление. И в обоих случаях матери в последний момент передумали. И вот Луиза Шарп наконец забеременела.

— Откуда ты все это узнал?

— Благодаря нашей замечательной компьютерной системе много чего можно узнать о человеке с судимостью.

— Но ты так и не сказал, за что ее судили, — проворчал Бёрден.

— Сейчас скажу. Представь ее состояние после этой двойной трагедии — смерти мужа и потери ребенка. Я не знаю, что было дальше, мне известны лишь факты, не эмоции, поэтому остальное приходится додумывать. В общем, через год после случившегося она вновь подает прошение на усыновление, но ситуация уже другая — она на три года старше и больше не состоит в стабильном браке. Шансы, что ее сочтут подходящей приемной матерью, свелись практически к нулю.

Внизу громко взревел дизельный мотор, и Вексфорд выглянул в окно. Во дворе стоял бело-зеленый грузовик одного из муниципальных подрядчиков, из него вылезли люди в таких же бело-зеленых фирменных комбинезонах с флуоресцентными наручными повязками и принялись сгребать букеты.

— «Траву полевую, которая сегодня есть, — продекламировал Вексфорд, — а завтра будет брошена в печь». [33] Матф, 6:30. Только эти бросят в жуткую молотилку.

— О чем ты? — недоуменно спросил Бёрден.

— Так, — ответил Вексфорд, — не обращай внимания. Вернемся к миссис Шарп. Ее первый и единственный ребенок, девочка по имени Никола, умерла. Мистер Шарп, как я уже говорил, весьма неплохо зарабатывал, и оставил вдове солидный капитал, как известила нас болтливая миссис Пробин. Отнюдь не стесненная в средствах, она отправилась за границу и привезла оттуда ребенка. Если точнее, из Албании, где их, вероятно, продают цыгане. Ей повезло, и там ее не поймали, иначе одному богу известно, что с ней могло произойти. Сомневаюсь, что в албанской тюрьме приятно провести пару-тройку лет. Но миссис Шарп задержали у нас в тот момент, когда она попыталась предъявить паспорт, выписанный на свою умершую дочь Николу.

— Она смогла сделать паспорт на больного ребенка, который и двух месяцев не прожил?

— Богатые люди часто вывозят своих детей из страны, возможно, она тоже собиралась уехать с дочерью, когда та поправилась бы, но девочка умерла. А Луизе Шарп опять повезло, что ее не посадили за покупку албанского ребенка. Судебный психиатр установил тяжелое психическое расстройство, поэтому она отделалась большим штрафом, а Николу-вторую вернули в Албанию.

— Кажется, я начинаю понимать, к чему ты клонишь, — заметил Бёрден. — Вот женщина, которая готова, более того, жаждет стать приемной матерью, у которой есть даже имя, паспорт на ребенка и свидетельство о рождении.