Вирджиния Коффман - Тайна Голубых Болот / Из сборника «Замок в лунном свете». /

— Мертвец. Окоченевший и страшный.

Роза, сбиваясь от волнения, снова и снова переска­зывала свое видение и разнервничалась так, что брату никак не удавалось успокоить ее.

— Может, я позабочусь о ней? — спросила я Пена. Сумерки уже настолько сгустились, что я нечетко видела выражение его лица, но чувствовала, как он взглядом пытается проникнуть в мою душу.

В конце концов он встал и нерешительно поплелся вверх по лестнице.

Франц Шиллер прошептал ему что-то на ухо, и они исчезли в зале, где и дожидались нас с Розой.

Роза лепетала со слезами в голосе:

— Это было даже не очень похоже на мясо. Что-то такое мягкое и дряблое, как будто долго лежало в воде.

— Не думай больше об этом. Когда прибьет к берегу, мы узнаем, что же это было такое. Не принимай так близко к сердцу. Ты ведь не хочешь, чтобы брат беспокоился, не правда ли?

— Н-нет.

Чтобы отвлечь ее от тяжелых мыслей, я попросила девочку помочь мне на кухне и в обслуживании джентльменов за столом. Она согласилась не сразу, но, когда услышала, что я назвала Пена и Шиллера «джентльменами»», которых надо угостить, робко улыб­нулась и послушно пошла на кухню.

— Что-то она все же видела, — сказал домашний учитель Пену, и оба пришли к выводу, что речь может идти о трупе животного.

— Ну, до восхода солнца мы все равно ничего не можем предпринять, — высказался Шиллер и напра­вился к винтовой лестнице.

Оба «джентльмена» решили перед едой немного освежиться.

Роза посмотрела им вслед и хихикнула. Испуг был забыт, слезы высохли.

— Пен ненавидит холодную воду, а Франц ни за что не будет таскать горячую воду в свою комнату.

Она вприпрыжку вбежала в кухню и удивила меня хозяйственностью и деловитостью в обращении с горшками и котелками. Когда все было готово, мы вдвоем накрыли на стол. «Джентльмены» как раз спускались по лестнице. Роза хотела уже сесть за стол, но я сделала ей знак, и она осталась стоять, хотя и, очень нетерпеливо.

Незадолго до того, как Пен и Шиллер вошли в маленький обеденный зал, она неожиданно возбужденно прошептала мне:

— Как вы думаете, Ливия, может ли человек сделать что-то плохое, а потом забыть об этом?

Полагая, что она говорит о последнем событии, я попыталась успокоить ее:

— Все, что произошло, тебя не касается, ты ни при чем. Ты не могла ничего спасти.

Девочка просто возмутилась моей несообразительно­стью.

— Да я совсем не о том, Ливия! Я говорила не о… Т-с-с!

Франц и Пен как раз подходили к столу. Мы сели, и Роза принялась болтать о доме, о приезде отца и о том неудачном совпадении, что как раз сегодня вся прислуга отправилась на праздник. Она спросила меня, можно ли помочь мне подготовить все должным образом к приезду отца, на что я с радостью согласилась. Ведь и я хотела, насколько это возможно, подготовить капитану достойную встречу. Я расскажу ему также, как старательно его маленькая дочь помогала мне и что я подозреваю в убийстве миссис Брендон кого угодно, но не Пена и Розу. Может быть, его самого? Чушь! Николас Брендон был на другом конце света, когда умерла его жена. И как только эта мысль пришла мне в голову?

Я попыталась направить разговор за столом на дальнейшие планы капитана Брендона относительно будущего «Голубых Болот». Но предложенная мною тема не нашла поддержки ни у Шиллера, ни у ребят.

— Разумно ли перестраивать этот старинный дом в интернат? — спросил Шиллер с сомнением. — Бедные малыши могут здесь так легко утонуть. Ведь всего несколько минут назад мисс Роза…

Я испуганно покачала головой, но он беззаботно продолжал болтать, в то время как дети замерли и неподвижно уставились в тарелки.

— Надеюсь, что до этого будет осушено болото и восстановлена старая дорога, — сказала я уверенно. — И тогда люди не будут привязаны к этому ненадежному и небезопасному пути по реке.

— Да, конечно. Но передать детям весь дом и всю усадьбу…

Я стала потихоньку понимать, что к чему, и так как его своекорыстие меня задало, спросила подчеркнуто наивно:

— А какие же убытки могут принести бедные малыши? Мне даже кажется, что благодаря их присут­ствию печальные воспоминания о несчастных, умерших здесь, могут забыться.

Роза открыла рот. Пен попытался ее остановить, но Роза была слишком горда своими знаниями в этом вопросе.

— Франц опасается, что дети найдут наши фамиль­ные драгоценности, — объявила она, сияя.

— Не горячись, Роза! У господина Шиллера нет никаких оснований на получение драгоценностей де Саль. Если они действительно найдутся, то они принадлежат тебе, твоему брату и тете Эмилии.