Наталья Андреева - Эскорт

Самого Белова не сокращали, учитывая большой стаж, покладистый характер и золотые руки, и поначалу он не особенно переживал. Каменщик с руками работу всегда найдет. Но началось то, чего прежняя власть никогда не допускала: регулярные задержки зарплаты. Раньше‑то и аванс выдавали, а теперь все выплаты откладывались на неопределенный срок. Белов часами складывал в столбик, сколько же ему должно родное государство, и считал себя богачом. Но появилось другое модное слово: инфляция. Когда он получил‑таки деньги на руки, то чуть не заплакал. Их оказалось до смешного мало. И Белов зарылся в землю на своем дачном участке, стал халтурить по чужим дачам, где разбогатевшие на «свободе» платили наличными. Но таких в городке оказалось немного, а свободных рабочих рук полно. Путь менее квалифицированных, зато дешевых. Теперь трое детей оказались обузой. Да и здоровье у Белова бьшо уже не то. Женился он ближе к тридцати, сейчас ему стукнул полтинник, а старшей, Наташеньке, только‑только исполнилось девятнадцать.

Старшая была умница, рукодельница. Среднюю и младшенькую Белов осуждал. Еленке бы все на танцульки бегать, Светке — по телефону с подружками болтать да конфеты лопать. Учатся плохо — зато старшая тянется к знаниям да к другой жизни. Одни курсы закончила, другие. Жаль только, любит крутиться перед зеркалом. Но Беловы дочку понимали: Наталья выросла высокой, видной девушкой. И все жаловалась маме:

— Скучно здесь. Не хочу я оставаться в родном городе, ну не хочу!

— Куда ж ты поедешь, дочка? — вздыхая, спрашивала мать.

— В Москву хочу.

Елена Васильевна столицы боялась до обморока. Давным‑давно туда уехала младшая сестра. Вышла замуж за такого же лимитчика, получила комнату в общежитии. Тяжким трудом на заводе они с мужем через много лет заработали однокомнатную квартирку. Двое детей. Поставили в очередь на расширение. Только из‑за наступивших перемен растянулась та очередь до бесконечности. Так что сестре, которая сделалась москвичкой, Елена Васильевна не завидовала. Была у нее пару раз и ужаснулась. Чему завидовать‑то? Квартирка тесная, район грязный, магазины дорогие. Дачный участок чуть ли не за сто километров! Ездить туда надо в душной электричке, потому как машина старая и все время ломается. И на жизнь в столице нужны большие деньги, а у сестры двое детей. Все рожали, на расширение рассчитывали. Мол, с двумя‑то детьми больше комнат дадут. Вот и дали. Обо всех этих бедах сестра писала Елене Васильевне постоянно, словно упреждая: не вздумай приезжать, и без тебя тесно.

Белова в столицу никогда и не рвалась. Сестру с детьми принимала охотно и никогда не думала, что если Наталья задумает у тетки пожить меся‑цок‑другой, та ей откажет. Поэтому когда старшая дочь тайком собрала чемодан и уехала из дома, написав в записке, что остановится у московской родни, Елена Васильевна особо не забеспокоилась. Не к чужим людям едет. Тем более что вскоре стали приходить от дочери письма, а потом и деньги. Очень кстати были эти деньги. Младшие девочки подрастали, их надо было одевать, кормить, учить. Елена Васильевна крутилась как могла. Попробуй всех обстирай, накорми да приласкай, а уж если неприятность какая случится! Поэтому когда Наталья, сообщая о своих успехах, просила мать не приезжать пока в столицу, та и не рвалась. Куда ехать‑то? У сестры тесно, да еще и Наталья там. Как они все помещаются в однокомнатной? Тяжко, наверное, Людмиле приходится. Елена Васильевна даже написала как‑то благодарственное письмо сестре и очень удивилась, когда не получила на него никакого ответа. Но за делами про странное молчание Людмилы она позабыла, а тут и лето началось. А летом самая работа. Дача, прополка‑поливка, потом заготовки на зиму. Сколько банок‑то надо закрутить! Компоты, соленья, салаты…

Елена Васильевна была настолько поглощена заботами об урожае, что когда пришла из Москвы телеграмма, растерялась. Как же так? «Срочно выезжайте опознание ваша дочь трагически…» В глазах потемнело. Муж, на беду, приболел, надорвав спину на строительстве чужой дачи. Хотел побыстрее закончить халтуру, чтобы больше времени уделить собственному домику, да перестарался. Елена Васильевна по‑быстрому собралась, взяла все деньги, какие были в доме, назанимала у родни и поехала в Москву одна. Дала телеграмму сестре, но на вокзале никто из родственников ее не встретил. Зато встретили люди в милицейской форме. Теперь же Елена Васильевна вообще ничего не понимала.