Наталья Андреева - Эскорт

Она осталась одна. Главное, что в ее номере есть телефон. Первым делом Нэтти заказала междугородние переговоры и стала ждать. Прошел час. Она уже отчаялась, и вдруг…

— Алло! Кто это? Алло!

Комок застрял в горле, она все никак не могла его проглотить.

— Кто говорит? Алло!

Захотелось заплакать. Проглотив наконец комок, она тихо сказала:

— Мама, это я. Все наши дома?

…Они так и не узнали, где Нэтти, что собирается делать и когда вернется домой. Разговор шел ни о чем, общими фразами. На нее все еще сердились и никак не могли простить. Нэтти пообещала, что обязательно достанет деньги. Много денег. И все будут счастливы. Но для этого ей придется много работать, а им подождать.

Теперь Нэтти знала, что дома все в порядке. Живы‑здоровы, скучают. Но долго лежала без сна, думая о своем будущем. Что делать? Надо бы послать им денег. А где взять? Вдруг она услышала осторожный стук в дверь. Только одного человека она Хотела сейчас видеть. И это был он. Новлянский вряд ли знал азбуку Морзе, она же ясно услышала: SOS.

Нэтти спрыгнула с постели и босиком побежала к двери. Дик стоял на пороге, держа в руках чахлый кактус в глиняном горшке.

— На, держи. — Он протянул горшок Нэтти. — Неудобно к девушке ночью и без цветов. Магазины закрыты, провинция. Вот, в холле прихватил. Поставь рядом с водой. Но не поливай. Пусть думает, что он по‑прежнему в пустыне.

Нэтти взяла горшок и улыбнулась.

— Заходи. — Закрыла за ним дверь и спросила:

— А где остальные?

— В баре. Я изобразил любовь с первого взгляда к одной из местных красавиц и сказал, что хочу провести с ней ночь. Все поверили. А ты?

— А если серьезно?

— Если серьезно, то я честно довел девицу… До такси. Но поехали мы с ней в разные стороны. Я поклялся, что увезу ее с собой в Москву. Потому что я честный человек. Сначала штамп в паспорте, а потом все остальное. Ну, что с тобой? Ты вся дрожишь!

Нэтти прижалась к нему и несколько раз повторила:

— Мне страшно, мне страшно, мне страшно…

— Я понял. И пришел тебя успокоить. Сейчас ты расскажешь мне все. И мы вместе подумаем, что можно сделать.

Она подняла голову — и ее губы встретились с его губами. Она так долго не знала мужчины, что голова закружилась, ноги подогнулись, даже слегка затошнило. Захотелось немедленно утолить голод. Это была короткая, бурная схватка, словно с завязанными глазами в полной темноте, хотя в комнате горел свет. Они себя не контролировали. Она очень быстро достигла оргазма и отпустила его на свободу. Только после этого сказала:

— Да, я давно хотела с тобой поговорить. Ты только не кричи, выслушай меня спокойно…

Когда Нэтти закончила свой рассказ, он не сказал ни слова. Какое‑то время они лежали молча. Он думал. Вдруг в коридоре послышались осторожные шаги, кто‑то поскребся в дверь.

— Новлянский, — одними губами сказала Нэтти. — Я же дала ему понять, чтобы не приходил.

— Он дурак, — тихо сказал Дик. — А дураки настойчивы.

Подтверждая его слова, Олег тихо и нежно произнес:

— Нэтти. Это я.

— Глупая свинья, — отчетливо сказал Дик.

— Тихо, — испугалась Нэтти. — Не осложняй наше положение еще больше. Такой враг нам не нужен. Будет шпионить и доносить. А чего доброго…

— Нэт? Ты спишь?

Неизвестно, сколько бы Алекс простоял под дверью, но в коридоре послышался голос Эжени. Последовал короткий диалог, одновременно хлопнули две двери. Нэтти вздохнула с облегчением и с нежностью посмотрела на Дика.

— Тебе тоже пора.

— Думаешь?

— Скажи мне только, что все будет хорошо.

— Все будет хорошо, — задумчиво сказал он. Потом не удержался: — Только учти, что Раскатова тебе этого не простит.

— Ты должен все мне рассказать про ту толстую хлебосольную бабу. Которой она когда‑то была.

— Это еще зачем?

— Надо, — коротко ответила она.

— Нэтти, милая моя Нэтти. Вместе с лишними килограммами Эжени изгнала из себя душу. У меня такое чувство, что все лучшее в ней помещалось именно в обильных складках жира. Но если ты хочешь…

— Ладно, это потом. Подай мне большую серую заколку, там, на столике лежит. Я тебя провожу.

Дик посмотрел на столик, пошарил там рукой, взял какую‑то вещь и протянул Нэтти.

— Нет, не эту, — нетерпеливо сказала она. — Серую. Эта розовая, у нее замок сломан.

— Дурацкий цвет, — нервно сказал Дик.

— Нормальный. Все. Иди.

Но он не спешил уходить. Они поцеловались. Отстранившись, Дик задумчиво посмотрел в темное окно.

— По правилам я должен влезть в соседний номер через балкон, рискуя жизнью.