Николас Фрилинг - Вальпараисо

«Аккуратнее! — сказала себе Натали. — Мой ответ легко проверить».

— Нет, не думаю, что многие знали. Муж предполагал уехать в понедельник, но потом вдруг решил отправиться раньше и выиграть время. Но что это меняет?

— Мы просто выявляем источник сведений, каковыми, несомненно, располагали взломщики. Думаю, нам придется побеседовать с несколькими поркерольцами. Ваши личные дела, естественно, никого не касаются — но что бы вы сказали, например, о том типе, что живет на судне?.. Кажется, это он доставил вас сегодня утром на материк?

— О да, это так! Я хотела половить рыбу и оказалась на его судне, когда пришло известие. Месье Капитан очень любезно предложил переправить меня. Я отказывалась, но ему, кажется, все равно надо было плыть в Жьен — не то за горючим, не то еще зачем-то.

— Понятно. Меня слегка озадачивает, что этот человек, действительно заправив судно горючим, так и не вернулся на Поркероль. Можно сказать, исчез. Нас это до какой-то степени интересует, поскольку у него есть друзья, каковые, по нашим прикидкам, могут быть замешаны в ограблении. Месье Раймонд, случайно, не упоминал, что собирается куда-то плыть?

— Нет, но, насколько я могу судить, у него нет на то никаких причин. Это совпадение. Я была на судне, узнала от одного рыбака переданную впопыхах, возможно с искажениями, новость, и все мои мысли с той минуты занимало одно: как побыстрее попасть на материк. Понимаете, я очень волновалась — думала, что произошла автомобильная авария и мой муж сильно пострадал.

— Да, мне понятна ваша реакция. И последний вопрос, мадам, заранее прошу меня простить. Он лишь косвенно касается вас. Скажите, за время отдыха у вас ни разу не возникало впечатления, что этот человек испытывает какой-то интерес к вам или к деятельности вашего мужа?

Натали рассмеялась и сделала глоток виски.

— Обычное островное знакомство. Вы ведь знаете, как это бывает. Человеку не хватает общества, и его тянет к разным колоритным типам. Месье Капитан, похоже, получил определенное образование и много странствовал по свету. Я, безусловно, находила его человеком приятным и с удовольствием слушала островные байки. Мне не надо описывать их вам. Весьма живописные рассказы, но с преувеличениями. Островные сплетни — основный ингредиент поркерольской похлебки.

Комиссар хмыкнул:

— Да-да, на редкость точно сказано. Ну да ладно, это не особенно важно.

— Я думаю, месье Раймонд мог просто отправиться на морскую прогулку. Насколько я помню, он уплывал на пару дней, пока я была на острове.

— А не слишком ли это внезапно — да еще в мистраль?

— Мужчины склонны к неожиданным решениям — посмотрите на моего мужа.

— Да-да, ну что же, большое спасибо, мадам, я уверен, что мне больше не придется отнимать у вас время.

— Не беспокойтесь на этот счет. Всегда к вашим услугам.

«Надеюсь, — подумала она, — я была достаточно находчивой».

Комиссар вернулся к себе в кабинет и прежде всего устроил небольшую передышку, чтобы обдумать неожиданную удачу.

— Барту, вы допрашивали ту маленькую англичанку, что попала к нам вместе с корсиканцем. Что она там говорила? Они провели вечер на судне тут, в Сен-Тропе, в этом участвовала еще какая-то девушка — последняя осталась на судне, после того как они с корсиканцем уехали, — примерно так, в общих чертах?

— Совершенно верно. Какая-то молодая особа по имени Доминик.

— Ха! По-моему, — признаюсь, совершенно случайно, — я нашел ту самую девушку.

— Уж не ее ли вы прислали?..

— Вот именно. Ведите сюда… Вас, кажется, зовут Доминик… Хорошо. Просто замечательно. Садитесь, милочка, и можете курить. А теперь — не будете ли вы так любезны…

Доминик, усвоившая воззрения корсиканца, хотела солгать полиции. Но, выведенная из равновесия, она не могла собраться с мыслями. Как много им известно? Едва Доминик твердо решила ничего не говорить, ей вдруг устроили очную ставку с Патрицией. А появление тут Ландыш могло означать только одно: фараоны сцапали Жо.

Если выложить всю правду, рассудила девушка, полицейские охотнее поверят, что она понятия не имела о планах мужчин.

Комиссар, доброжелательно слушая сбивчивый лепет про мотороллеры, телефонные звонки и «Кафе дю Фар», чувствовал, что Доминик не лжет. Он был очень доволен, тем более что с помощью ловкого маневра сумел вдобавок достаточно много узнать о негодяе портье и теперь мог заарканить его по обвинению в проксенетизме. Через двадцать минут Коголен уже воссоздал ход событий, равно как перемещений между Жьеном и Каннами в воскресный вечер. Он вызвал инспектора.